Жизнь Куно сделалась еще печальнее, чем прежде, когда мало-помалу стали подрастать его братья. Им посчастливилось при первой поездке не свалиться с лошади, и поэтому Гроза фон Цоллерн решил, что они разумные и способные ребята. Он сильно полюбил их, ездил с ними по целым дням и учил их всему, что знал сам. Но не очень многому хорошему научились они таким образом. Читать и писать он сам не умел, и оба его достойных сына тоже не теряли на это времени. Но зато уже на десятом году они умели браниться так же отвратительно, как их отец, с каждым заводили ссоры, между собой жили как кошка с собакой, и только когда хотели учинить над Куно какую-нибудь штуку, соединялись и делались друзьями.
Это нисколько не огорчало их матери, которая считала, что драка для мальчиков здорова и укрепляет их. Однажды об этом сказал старому графу один слуга, и хотя тот ответил: «Знаю уж, вздор», однако тотчас же стал придумывать средство на будущее время, опасаясь, что они убьют один другого. Угроза госпожи Фельдгеймер, которую он в душе считал отъявленной ведьмой – «Ну, еще посмотрим, что из вашего наследства будет стоить гульден!» – все еще была в его мыслях.
Однажды, когда он охотился в окрестностях своего замка, ему бросились в глаза две горы, которые по своей форме, казалось, были созданы для замков, и он тотчас же решил построить там замки. На одной он построил Замок Хитреца, назвав его так в честь младшего из близнецов, который за разные проделки давно получил от графа прозванье Маленького Плута. Другой построенный им замок он сначала хотел назвать Замком Гульдена, в насмешку над колдуньей, потому что она считала его наследство не стоящим даже гульдена, но ограничился более простым названием Оленьей Горы. Так обе горы называются и до сих пор, и кто посещает Альпы, может видеть их.
Гроза фон Цоллерн предполагал сначала отказать по завещанию старшему сыну Цоллерн, Маленькому Плуту – Замок Хитреца, а третьему – Оленью Гору. Но его жена не успокоилась, до тех пор пока он не изменил завещания. «Глупый Куно, – так называла она бедного мальчика за то, что он не был таким резвым и буйным, как ее сыновья, – глупый Куно и без того достаточно богат как наследник своей матери. К чему же ему еще богатый и прекрасный Цоллерн? А моим сыновьям ничего не достанется, кроме замков, у которых только всего и есть, что леса?»
Граф напрасно доказывал ей, что по закону нельзя отнимать у Куно право первородства. Она плакала и спорила, до тех пор пока Гроза фон Цоллерн, который прежде никому не покорялся, не уступил ей ради спокойствия и не переписал в завещании Маленькому Плуту Замок Хитреца, старшему близнецу Вольфу – Цоллерн, а Куно – Оленью Гору с городком Балингеном. Вскоре после того как он так уступил, он тяжко заболел. Врачу, который сказал ему, что он должен умереть, он сказал: «Знаю уж», а священнику, который увещевал его набожно приготовиться к концу, он отвечал: «Вздор», с бранью прогнал его и умер как жил, грубым и великим грешником.
Еще не было погребено его тело, как графиня уже пришла к Куно с завещанием и насмешливо сказала своему пасынку, что теперь он может доказать свою ученость, прочитав лично, что стоит в завещании, а именно, что в Цоллерне ему уже нечего делать. Она радовалась вместе со своими сыновьями, глядя на прекрасное имение и оба замка, которые были отняты у первенца.
Куно безропотно уступил воле умершего. Он со слезами попрощался с замком, где он родился, где была погребена его добрая мать и где жил добрый священник, а поблизости – госпожа Фельдгеймер, его единственный старый друг. Хотя замок Оленья Гора был прекрасным, великолепным зданием, но он был слишком уединен и пустынен, так что Куно скоро заболел с тоски по Гогенцоллерну.
Однажды вечером графиня и близнецы, которым теперь было по восемнадцать лет, сидели на балконе замка и смотрели вниз. Вдруг они увидали статного рыцаря, ехавшего верхом. За ним следовали великолепные носилки, которые везли два мула, и несколько слуг. Они долго размышляли, кто бы это мог быть. Наконец Маленький Плут воскликнул: