На самом деле, умом я понимаю, что никто в мою сумку не полезет. А даже если да — возьмет никак не конверт. Но «умница-отличница» во мне, вопреки мнению Тарнавского, правда живет.
Вспоминаю о нем — снова проверяю телефон. Не писал.
— Я в туалет выйду, Лиз, — предупреждаю подругу, она то ли разрешает, то ли отмахивается. Даже не ясно. Я слежу, как к ней подходит какой-то парень, а сама отталкиваюсь от диванчика и ухожу в сторону, тем самым тормозя еще одного.
Видимо, эти двое собирались закадрить сразу двух телочек. Но одна… Одна это я. С проблемами.
Захожу в уборную, быстро делаю свои дела, а потом мою руки и долго кручусь у умывальников. Красиво так… А я такая пьяная…
Расстегиваю верхнюю пуговицу блузки. Раскладываю волосы прядями. Выставляю вперед ногу и делаю фото.
На затуманенную голову кажется, что получилось красиво. На трезвую, скорее всего, пожалею. Но всё равно выставляю. Гипнотизирую взглядом просмотры.
Жду реакции Спорттоваров.
Ловлю себя же в ловушку.
Трачу на глупость почти десять минут. А он не смотрит. В сети не был.
На языке вертится «не заинтересован». Вспоминает, когда совсем скучно. А сейчас, наверное, развлекается с какой-то очередной бл… Не мной.
Злость множится на сто. Я чувствую себя подсаженной на дурацкую игру малолеткой.
А еще лишенной гордости.
Какой-то замкнутый порочный круг. Как спрыгнуть-то?
К столику я возвращаюсь с опущенным в ноль настроением.
На моей сумке задницей сидит Лиза. Рядом с ней — подошедший первым парень. Второй — на широком подлокотнике.
Они выглядят прилично, чуть нагловато. Вроде бы симпатичные, улыбчивые, но во мне вызывают тоску.
Подхожу к диванчику сзади и тяну сумку за ручки.
— Мась, познакомься! Это Валик и Давид!
— Наоборот, — один из парней поправляет, Лиза смеется. Я мажу по ним незаинтересованным взглядом и натягиваю на губы кислую улыбку.
Вообще похуй, кто Валик, кто Давид.
— Мась, наоборот! — Лиза повторяет, я улыбаюсь, доставая из сумки кошелек. Открыв его, беру несколько купюр, сжимаю их в кулаке подруги и наклоняюсь к ее уху:
— Ты со мной поедешь или еще побудешь? Я все… Устала…
Немного отдалившись, ловлю расстроенный взгляд Лизы. Игнорирую лепет одного из Валиков-Давидов.
Глазами говорю, что я бы советовала Лизе поехать со мной. Она колеблется. Сжимает губы.
— Мась, да останься…
Мотаю головой.
— Мне завтра на работу, Лиз. Тарнавский злой будет…
Она фыркает:
— Пусть бы уже трахнул тебя и подобрел, — пьяный лепет на сей раз срабатывает как пощечина.
Я дергаюсь, выравниваюсь. Улыбаюсь Лизе и окружающим ее мужчинам.
— Я поехала, Лиз. Игорю напишу, чтобы тебя забрал, хорошо?
Она отпускает мою руку, разжимает пальцы и рассматривает купюры. Не ожидала, видимо. Правда это и понятно: раньше я так не делала.
Я тем временем делаю шаги в обход стола.
— Ты не обиделась, Юль? Все хорошо?! — Громкий, чуть нервный крик несется в спину.
Я оглядываюсь и показываю палец вверх.
Все хуево, Лизунь. Все очень плохо. Но тебя это не касается.
Оказавшись дома, получаю от Игоря сообщение «забрал», отвечаю «спасибо тебе» и чувствую облегчение. Принимаю долгий-долгий душ. Выйдя — снова проверяю просмотры.
Уже даже не жду, что он отметится. Скорее снова сознательно даю себе испытать тугую боль.
Психанув, удаляю историю. Мне не нужны чужие огоньки. Реакции. Сердечки.
Мне и его не нужны, но…
Поднимаю сумку с полки и тяну за собой в спальню. Сажусь на застеленную кровать, сложив ноги по-турецки. Медитирую над ней, даже толком не моргая.
Что делать с тобой, конверт? Где спрятать? Дома безопасно будет или нет?
Что внутри, Тарнавский не сказал. И я, честно говоря, искренне не хочу знать.
Решительно вдохнув, расстегиваю молнию и ныряю на дно рукой.
Шарю. Шарю. Шарю.
Сердце ускоряется. Тремор включается моментально.
Я дергано распахиваю края. Заглядываю. Шарю. Кровь бьет в уши, а потом разом куда-то уходит. Мне становится холодно до дрожи. Я захлебываюсь дыханием и непроизвольно всхлипываю.
В сумке конверта больше нет.
Глава 28
Юля
— Юль, а правда, что у твоего с Леной-прокуратурой разлад? — Отрываю глаза от тарелки и прокручиваю в голове вопрос любопытной Аруны.
Девушка подалась ближе. Нависает над столиком и, судя по взгляду, с интересом ждет.
А я… В душе не ебу.