В голове рисуются ужасные картинки его подставы, причиной которой стану я. Но как представлю, что мне нужно ему признаться…
Дыхание сбивается. Исподтишка смотрю на него. Проезжаюсь от пряжки ремня выше. Он держит в руках телефон. Лениво листает, пока кофемашина мелет его кофе.
Я ожидала увидеть направленный вниз взгляд, но он направлен на меня.
Трусливо увожу свой. Шаткий баланс летит к чертям…
— С аппаратными на обед ходила? — Он неожиданно спрашивает как-то по-забытому мягко. Или может быть просто не так холодно, как я в последнее время привыкла.
Тянет своим вопросом как будто бычка за веревочку, возвращая мой взгляд к своему лицу.
Я смотрю… И меня топит стыд и страх. Хочу о помощи попросить.
Но он же не поможет…
Киваю.
— Что там сплетни обо мне? Новые есть?
Сейчас бы улыбнуться, но я не в состоянии. Сообщаю:
— Говорят, вы с Леной расстались, — следя за тем, как кофе двумя густыми струйками стекает в маленькую чашечку.
Тарнавский меняет позу. Прячет телефон в карман и расправляет плечи.
Поднимаю взгляд. Даже не верю, что существуют чувства более сильные, чем тот страх, в котором я сейчас живу.
— А ты что? — Мужчина спрашивает так, будто серьезно. А мне настолько похуй… И ему тоже, я знаю. Так зачем со мной говорить-то?
— А я чужой личной жизнью больше не интересуюсь.
Отвечаю глухо. Ввожу пароль на своем компьютере. Хочу, чтобы он ушел.
Тарнавский хмыкает, но ничего больше не говорит. Берет чашку и без спешки возвращается в кабинет.
Я пялюсь в дверь, не в силах оторваться. Что делать — так и не знаю.
Я с утра уже трижды звонила Лизе — она скидывала. Потом вообще отключила телефон. Выйдя на связь только недавно, сказала, что ей плохо. Она заболела. Отравилась алкоголем.
Лежит дома. Встретиться не может.
Меня изнутри разрывало от желания раскричаться и потребовать вернуть мою вещь! Не знаю, как сдержалась.
Я захлебываюсь в непонимании происходящего. Кто мне врет? Кто надо мной издевается? Какая роль мне отведена? И как мне вообще выплыть?
Запаса хоть какого-то оптимизма на сей раз во мне хватает на сорок минут работы. Дальше я снова выхожу в туалет и нервно кручу в руках телефон.
Мне хочется одного: найти конверт. И чтобы он не попал к Смолину. Набираю Елизавету. Если она скинет — психану. Но подруга, к счастью, берет.
Без приветствия стонет:
— Ма-а-а-ась, я умира-а-а-аю! Мне и так хуево, а ты меня будишь!
А мне как хуево, Лиза. Ты бы только знала.
— Я хочу поговорить, Лиз. Сегодня. Давай где-то встретимся или я приеду.
Мне надо посмотреть ей в глаза и все понять. Но обычно всегда радая меня видеть Лиза сегодня почему-то медлит. В трубке тишина. В моих ушах назойливый писк.
— Ма-а-а-а-ась, ну давай хотя бы завтра, — Лиза инфантильно хнычет и просит. А я на нее сильнее злюсь.
Нет, блять, Лиза. Не давай. Давай ты вернешь мне конверт, заверив, что отцу его еще не давала.
— Я подъеду. Это очень важно, Лиза.
Чуть ли не впервые включаю с ней требовательный тон. И реакцию получаю моментальную.
Возможно, Лиза искренне считает, что у нее требовать ничего нельзя. Возможно, использует это как повод слиться, но вместо того, чтобы обрадоваться, бросает раздраженное:
— Сегодня мне очень важно пить воду и добегать до унитаза, Юля. Все остальное подождет. И вообще… Бросай свои судейские замашки. Бесит.
Подруга скидывает, телефон тяжелеет в руке.
Я опускаю его на колени и поражено смотрю.
Сомнений в том, кто взял конверт, становится все меньше и меньше. Паника накатывает с новой силой.
Я весь прошлый вечер ждала реакции на сторис от Спорттоваров, но вот сегодня читаю на вспыхнувшем экране вопрос: «Почему удалила?» и ничего не чувствую.
Он пьет кофе в своем кабинете и от нехуй делать зашел в Инстаграм. Увидел черный прямоугольник вместо удаленной истории и решил спросить.
Все именно так происходит, Юля. С тобой у него — забава под настроение.
У тебя с ним — фейерверк чувств, ни одно из которых ты не вывозишь. Угадай, чем все закончится малыш?
Мямлю себе под нос:
— Уже неактуально, ваша честь. Поверьте. — И снова ныряю с головой в панику.
Глава 29
Юля
Моя подростковая любовь все больше становится похожей на зрелую ненависть.
Особенно сильно вот сейчас.
Я бегу под дождем, держа зонт в большей степени над чехлом с мужских костюмом, чем над собственной головой. Перепрыгиваю лужу, мокрыми пальцами раз за разом пытаюсь разблокировать мобильный, чтобы свериться с маршрутом, но ни черта не получается.