Не вовремя явился призрак Лейсан. Кадир не может снова впадать в засасывающую печаль.
Но и после душа запах в комнате не растворился, окутывая его удушливой волной. Наваждение!
Кадир не стал закрывать окна. Пусть там ранняя весна, и воздух с моря довольно свежий, но лучше проветрить комнату перед сном, чем задыхаться от воспоминаний о потерях.
За столом уже собралась семья. Ахмет с женой и сыновьями, мать с отцом, Хира, сестра Кадира, Эсма…
Одновременно с Кадиром в столовую вошел Эмир, спустился с третьего этажа. Такое впечатление, что он ждал, чтобы войти вместе с Кадиром. Отец поднялся, нервно поправляя пуговицы на пиджаке.
Ахмет поджал губы, зная, почему здесь Эмир. Мать просто молчала, даже не поднимая взгляд от накрываемого стола.
– С сегодняшнего дня с нами за одним столом будет Эмир, – твердо проговорил Чинар, – мой сын.
Алтын ахнула, бегая глазами от Эмира к Азре и обратно.
Эсма во все глаза смотрела на Эмира, только потом проверила реакцию Кадира и под конец посмотрела на Хакана.
Тот ухмылялся. Похоже, кроме дяди Ахмета, только Хакан знал, что на фирме делить скоро будет нечего.
– Присаживайся, – Кадир похлопал Эмира по плечу, подталкивая его перед собой к свободным местам, давая брату самому выбрать себе удобное.
Кадиру было все равно, где сидеть. Он все равно будет рядом с Эмиром.
Тот выбрал место Мирай. Азра тайком вздохнула. Чинар присел обратно. Зифа сделала незаметный знак, и помощницы внесли первые горячие блюда, ловко наливая суп в глубокие тарелки и расставляя перед членами семьи.
Что ж, все прошло гладко. Вот если бы и на завтрашнем совещании все восприняли новость спокойно.
За ужином мать осторожно поднимала нейтральные темы. Поговорили о трех загородных коттеджах. Один в предгорьях, где прятались Кадир с Лейсан. Домик был охотничьим, но теплым, пригодным для жилья круглосуточно, так как и охота бывала всесезонная.
Мать предложила так и оставить его за Эмиром.
Еще один дом, в садах, в котором Кадир провел медовый месяц с Мирай, нуждался в перестройке и уходу за персиковым садом. Азра хотела стереть память о Мирай, Кадир это понимал. Сад был только поводом обновить дом.
– На лето мы могли бы переселить Берка с кормилицей в садовый дом. Там будет прохладно. Много ранних фруктов. А малышу можно хоть весь день бегать между деревьев, – продолжала рассуждать Азра. – А вот дом у моря…
– Прекрати делить недвижимость, тётушка, – внезапно вмешался Хакан, собрав на себе внимание всех окружающих. – Дела на фирме не фонтан. Как бы не пришлось продавать все коттеджи и квартиры, чтобы свести концы с концами и не лишиться последнего.
Он говорил все язвительно, оставив после себя пугающее молчание.
Господин Чинар откашлялся:
– Вот об этом поговорим завтра. Зачем пугать семью и посвящать в наши проблемы гостей.
– Поговорим-поговорим, – согласился Хакан, но за столом повисла тягостная пауза.
После ужина Кадир видел, как мать пристает к отцу с вопросами о фирме, как напугана и растеряна. Но сам он страха не чувствовал. Не было еще в его жизни проблемы, которую Кадир не смог бы решить.
Кроме свадьбы на той, которую любил…
Навязчивый запах снова ударил в ноздри, как только Кадир открыл дверь в спальню.
Черт бы его побрал! Он не сможет уснуть в своей комнате.
Мимо как раз шла Ясмин, несла с кухни подогретое молоко для его сына.
– Постой, – Кадир остановил ее. – Подойди.
Ясмин с удивлением посмотрела на господина и подошла.
– Ты чувствуешь какой-нибудь запах в моей спальне?
Ясмин старательно втянула воздух носом несколько раз и замотала головой:
– Нет, мой господин. Пахнет как обычно.
И снова в его ушах звучал голос Лейсан. Запах Лейсан, голос Лейсан… Он сходит с ума?
– Спасибо. Можешь идти…
– С вами все хорошо? Может, позвать тётушку?
– Нет, Ясмин. Тётушка мне не поможет, – тяжело вздохнул Кадир и зашел в свою спальню, плотно прикрывая за собой дверь.
Ясмин улыбнулась, довольная произведенным на Кадира эффектом.
Она вернется в его жизнь. Однажды и навсегда! Нужно только немного подождать.
***
Хакан вкатил инвалидное кресло в свою спальню и тут же огляделся. У окна стояла женская фигура. Он узнал ее. По запаху.
– Эсма?
– Закрой дверь, – коротко бросила она.
Хакан был неловок, он никак не мог привыкнуть к своей беспомощности. Мышцы на ногах атрофировались, и врачи ставили неутешительные прогнозы. Если в ближайший год Хакан не обзаведется потомством, возможно, наследников у него никогда уже не будет.