— Ты раздавила меня. Уничтожила. Голова моя жужжит ненавистью. Ненавижу тебя и люблю больше жизни. Не могу! Отдать приказ не могу. Выговорить его не могу. Написать слова нужные не могу.
— Давай хоть в этом тебя выручу, — ответила Грета и подошла к столу.
Взяла кинжал, что тут же заметил оборотень.
— Верно, — неожиданно улыбнулся. — Давно мечтала овдоветь. Самое время мне выполнить очередное пожелание любимой.
Верн закрыл глаза и растянулся на кровати. Ждал. Молил Зверя: только бы не стать призраком. Один удар — все утихнет. Медленные шаги. Грета осторожно легла с краю.
“Зачем? Так неудобно”, — спросил себя оборотень и тут же почувствовал что-то горячее.
Страшная догадка оживила его бессильное тело. Он распахнул глаза и увидел Грету.
— Дура! — бросился пережимать ее исполосованные руки. — Какая же ты дура. Лекаря! Сейчас же!
— Верн, отстань, — пыталась оттолкнуть его Грета. — Почему ты все время мешаешь моим планам? Сам приговорил к смерти. У меня уже ничего от мага не осталось, дай хоть умереть как маг. Мне страшно. Не хочу! Не хочу, чтобы мне рубили голову. Гореть не хочу. Не могу больше ждать! Пусти!
— Не пущу. Моя ты, — перевязывал ее Верн. — Никуда от меня не денешься. Люблю я тебя, Грета. Чтобы ни творила, все равно люблю. Смертью от меня не отгородишься. Всегда рядом буду. Не люби! Можешь и прогнать. Но жить ты, Грета, будешь.
— Верн.
— Что? — отвлекся от перевязывания оборотень.
— Я тоже тебя люблю. Не отпускай меня.
— Никогда не отпущу.
Эпилог
Прошло 15 лет.
Несколько легких дуновений ― и пушистые завитки рыхлых облаков сбились в заячьи ушки. Еще немного ветра ― из большого облака сформировалось тельце с лапками и пышным хвостом. Хвост взмахнул игриво, и детвора на главной площади пришла в восторг. А заяц поплыл по небу как ни в чем не бывало, гонимый летним ветром за город. Потом его потреплют птицы, но пока он здесь — во Флидабурге — может радовать своим видом горожан.
Горожане и вправду радовались: погода чудесная, столицу переполняли гости, к празднику подтянули самых разных музыкантов и даже кукольный театр, а со стороны дворца тянулись к площади забавные облачные зверюшки. Сбивались они рядом с главной башней. Когда-то жутким строением, а теперь пестрым маяком, бликующим на весь город витражами. Именно в этой башне — на одном из этажей оранжереи — сидела юная принцесса и, подглядывая в бабушкину книжку, нашептывала ветру.
— Адена! — позвала Грета, поднимаясь по лестнице. — Где ты? Нам пора на посвящение. Нельзя опаздывать.
Всегда невозмутимая и неспешная королева сегодня нервничала. После безмятежной зимы весна всегда щедро одаривала королевство событиями. Но сейчас начало года превзошло все ожидания. Вместо размеренных теплых дней столица переживала наплыв гостей со всех провинций и соседних стран. Новым оборотням и людям всегда были рады, но город еле вмещал желающих посетить (и поучаствовать в ней) традиционную весеннюю ярмарку. Еще осенью совет предвещал нечто подобное, но до последнего это казалось лишь смелой фантазией. Кто бы мог подумать, что прибытие торговцев с заморскими диковинками сумеет настолько распалить интерес к Флидабургу.
— Я не опоздаю, мам, — ответила принцесса. — Еще чуть-чуть потренируюсь и спущусь.
— Не спустишься, — вышла на нужный этаж Грета, — а спустимся. По традиции я должна тебя заплести. Так что отложи книгу. Завтра поколдуешь. Или вечером, если время на это останется. Ты рубашку ритуальную сшила?
— Конечно, — Адена положила книгу на скамейку в сторонке и стала подниматься в свою комнату по лестнице. — Я отдала ее Виве.
— Хорошо, она передаст рыцарю, — последовала за ней Грета. — Сейчас тебя соберем и выезжаем в молебную рощу.
— Почему так рано? Я думала, мы пообедаем во дворце.
— Нет. Надо приехать раньше гостей. Ты — хозяйка, Адена. Ты должна всех встречать, все проблемы решать, гостеприимство проявлять.
— Скучать, — добавила таким же тоном принцесса.
— Это как тебе будет угодно. Только виду не подавай. Ты будущая королева, так что привыкай к нудным церемониям.