Лишь схватил ее, мысли все развеялись. Чувствовал, как колотится в герцогине сердце ненавистное, ощущал запах ее колдовской и попытки вырваться неумелые. Как же хотелось вгрызться в ее голову.
— Это пожиратель магии, — хрипло оборвал их единение Оберон. — Древний амулет против колдовства. Мы…
— Она уже поняла, — отшвырнул Грету Верн и вернулся на трон.
Оберон помалкивал, как и все в зале. Герцогиня приходила в себя, пытаясь понять новые ощущения. А Верн прикрыл глаза и нахмурился.
— Сама виновата, — наконец тихо произнес оборотень. — Из-за упрямства твоего на улицах трупы валяются. Открыла бы ворота, сейчас на местах тех болтались бы перепившие на свадьбе счастливчики.
— Мерзавец, — шептала герцогиня, пытаясь стащить с себя украшение, которое ошейником стянуло горло. — Будь ты проклят, грязное животное!
— Опять животное, — сжал зубы Верн. — Я оборотень! И я твой король, нравится тебе это или нет.
— В таком королевстве я жить точно не намерена.
— О, нет, ты будешь. И я лишаю тебя титула.
Грета замерла, прожигая его взглядом.
— И земель. Все у тебя забираю, Триллиум. Все. Будешь жить долго, без привилегий и без магии. Посмотрим еще, долго ли гордыня у тебя, девка, продержится.
— Еще что отнимешь? — холодно спросила Грета.
Внутри у нее как будто все окаменело, а Верн пожал плечами.
— Я пойду? — спросила она с вызовом.
— Иди. Хотя нет, — Верн окатил ее триумфальным взглядом. — Не слишком ли роскошно платье для горожанки без имени?
— Что?
— И украшения благородные.
“Чтоб ты сдох, урод!”
Грета скинула с себя серьги, кольца и пояс драгоценный. Швырнула ему под ноги шубу. Начала расшнуровывать платье. Столько злости было в ней, что даже помощь не понадобилась. Чувствовала, как краснеет. Только не от стыда, от ярости. Не смотрела на других, только Верна душила своей ненавистью. Перешагнула через бархат черный и в оборотня с рыком бросила. Тот поймал, вроде как даже смутился. Грета стояла в тронном зале в тонкой рубашке чуть выше щиколоток и думала:
“Попросит снять, глаза ему выцарапаю”.
Не просил. Только сидел на своем троне и пялился. Торжествовал, должно быть, оборотень. Но по виду не сказать, о чем думает.
— Все? — вздернула она гордо голову.
— Нет! — прикрикнул на нее Верн. — Тесьму золотую забыла.
Стала расплетать волосы. Пальцы дрожали, получалось очень медленно. Прокляла его уже всеми бранными словами, которые за свою жизнь услышала. Выживет и отомстит, только это Грету успокаивало.
Бросила тесемки в застывшего оборотня. Скользнула взглядом по Оберону, который был белее снега на улице.
— Вы можете идти, ле… Грета, — тихо сказал брюнет.
— Поторопись, — ожил Верн. — До темноты еще найти приют нужно. А то мои солдаты о пылкости столичных ведьм наслышаны.
Грета бросила на него ядовитый взгляд и гордо зашагала к выходу. А когда хлопнула дверь, один из советников повернулся к своему оруженосцу и тихо сказал:
— Отправь людей, пусть перехватят прекрасную деву и отвезут в особняк, что я занял.
В тот же миг Верн сжал его горло.
— Если один из вас… Или один из ваших людей тронет ее хоть пальцем, в тот же час оторву ему голову!
— Но вы же… — прохрипел советник.
— Пусти его, Верн, — вступился Оберон. — Мы не обязаны предугадывать твое настроение. Особенно… такое.
Тот послушался и попытался успокоиться. Плохо выходило.
“Вспылил опять. Куда она пойдет без платья? Ведь холодно…”
— Мне отправить за ней? Передать шубу? — угадал его мысли Оберон.
— Нет, — рявкнул Верн. — Сдохнет, так ей и надо, гадине.
Глава 5.1
Грета вышла из дворца, и ее охватил дикий холод. Никогда прежде она так остро его не чувствовала. Как теперь будет жить без магии? Ведь и дышится даже по-другому. Такая слабая.
“Не отомщу, — чуть не плакала Грета. — Не смогу. Тут и замерзну в лучшем случае. В худшем стану солдатским развлечением”.