— Перестань, Оберон, — засмеялся Верн. — Что за спешка? — он повернулся к южанам. — Так как зовут прекрасную деву-оборотня?
— Мне друг рассказывал, — тихо сказал один из южан, совсем подросток. — Он раз слышал, как медведь кричал ей. Про остатки на мельнице спрашивал.
— И каково имя?
— Грета, Ваше Величество.
Переменился в лице Верн. Гости враз замолчали, поняли: что-то недоброе это имя вызвало. А король сидел с кубком и думал:
“Грета? Или совпадение?”
— А пойдемте пировать, — спас ситуацию Оберон.
Находчивые по большей части гости были благодарны ему за предложение. И как-то потихоньку все перешли в зал с угощениями, лишь бы не попасть под горячую руку явно раздраженного правителя.
— Это она? — грозно спросил Верн у друга, как только они остались одни. — Ты знал?
— Она, — вздохнул Оберон.
Кубок полетел в стену.
— Сам запретил о ней говорить.
— Уже жалею, что поддался жалости и отправил шубу.
— А в чем, собственно, проблема? Не думал же, что Грета прачкой будет? Интриги не плетет. Занята делом. Вино и вправду отличное.
— Кровь кота… Вот же гадина.
Глава 6.2
Грета осмотрела нагруженную вином телегу и довольно улыбнулась. В самом начале этого предприятия и подумать не могла, что так бойко дела пойдут. Конечно, большую роль сыграла легенда про девушку-оборотня. Идея, кстати, деда Фроди.
“Все-таки в крови у этих оборотней товар представлять в лучшем свете, — подумала Грета. — Мне бы в голову не пришла такая глупость. Дева скромная. Ха!”
Но, надо признать, образ таинственной хозяюшки в гиблом месте сыграл свою роль. Она ведь до последнего думала, что оттолкнет это покупателей. Кто у ведьмы вино брать будет? А кто, кроме ведьмы, в таком месте поселится? Но оборотни мыслили какими-то своими чудными категориями, потому о девушке в полях роз ничего плохого не думали.
Дед Фроди над образом ее, к слову, постарался. Как только первый заработок пошел, платья ей купил шелковые. Ленты нежные, чтобы на ветру красиво развевались. От кос Грете отказаться пришлось. Оборотни юга так не ходят. Да и в полях волосы распущенные хорошо издалека смотрятся. А она, как только любопытный какой купец заезжал, очень грациозно расхаживала. Вроде как на виду, но чтобы запах людской не унюхали. Пришлось ветер научиться чувствовать. На это больше всего времени Грете понадобилось.
— Ну, все, — залез Фроди в телегу. — Поеду. Вернусь дня через три.
— Хорошо, дедушка.
Осталась одна и пошла колдовскими делами своими заниматься. Деду не рассказывала. Не то чтобы боялась, что выгонит. Нет. Чтобы не беспокоился. Привязался он к ней. Как к внучке, которой никогда не было. Сын у него на охоте пропал по глупости, никого не оставил. А больше детей у Фроди не имелось. Так и грустил в одиночестве. Может, поэтому на проклятое побережье не побоялся вернуться. Хотел смерть здесь встретить. На земле предков. Даже и не думал, что вместо завершения жизни, начнет ее заново. И дело обрел по душе, и компанию.
Грета собрала вещи для обряда и пошла к старому замку. Угрюмое по первости здание теперь ей казалось совершенно домашним. Темное, да. Но не страшнее королевского дворца. Тут даже жуткой башни не было. Красиво внутри. Никто вещи семьи не трогал, драгоценности не брал. Заходи и живи в свое удовольствие. Но Грета ходила сюда по другому поводу.
Как только приехала на побережье, колдовать училась заново. Пожиратель магии предметом оказался не таким уж особенным. Не поглощал он эту магию, просто удерживал. Как только колдуешь, силу обращал против хозяина. Больно было. Грета в первые разы так плакала, что неделями отходила и всерьез думала больше колдовать не пробовать. Однако время шло, а желание вернуть силу жгло пуще пыток ошейника. Да и сложно в новом месте обживаться без магии. На целую провинцию они одни — сложно и небезопасно.
Спустя год Грета уже неплохо справлялась. Полтора прошло — совершенно освоилась. Силы в ней прежней не было. Но небольшое колдовство поддавалось, вызывало только жжение. Краснела кожа, приходилось залечивать, но сдвиг в мастерстве Грету радовал.