— Зато теперь все на своих местах. Она будет с Верном, а я буду рядом с ней. Просто оберегать свою…
— Каково это? — оторвал его от размышлений мужской голос.
Оберон развернулся и встретился взглядом со своим дальним родственником. Тот самый рыцарь Сигват стоял неподалеку и его рассматривал.
— Что именно? — спросил Оберон.
— Жить вот так.
— Сложно назвать это словом “жить”, — улыбнулся Оберон. — Я просто исполняю свой долг.
— И в чем он?
— Я служу Зверю. Он направил меня научить маленького принца всему, что потребуется, а потом помочь взойти на трон.
— Так он вроде уже. На троне.
— Хм. Верно, — Оберон отвернулся к озеру. — А каково это? Быть изгоем.
— Погано.
— Я слышал, те, кто остался от нашей семьи, живут отшельниками. Ты должен был тоже. Почему приехал с Викаром?
— Те, кто остался от нашей семьи — это я. Зверь говорит с тобой? Не рассказывает, почему он ничем не помогает нам? Почему столько веков мы только и делаем, что пытаемся выжить?
— Что-то ты злой, Сигват, — вздохнул Оберон. — Напряженный.
— Жизнь такая, — он подошел ближе. — Я пошел вновь к оборотням, чтобы вернуть славу нашей семье. Я хотел победить Викара. Стать королем.
— Как успехи?
— Вначале мне нужно доказать, что я достоин. Викар сказал, что примет мой вызов, только если я сброшу с седла Огненного медведя.
— Хм. Но меня нельзя победить. Это все равно что пытаться победить ветер или реку. Неужели оборотни с островов так глупы?
— Оборотни с островов беспрекословно подчиняются Викару. Ты даже не представляешь, насколько он… безжалостный. Насколько все плохо на островах.
— А тебе какое до этого дело? Сидел бы себе… Где вы там живете? На острове Серебряных водопадов. Вас никто особо не трогал. Не любили, да. Но жили как-то столько веков. Почему ты вдруг решился на бунт? Только потому, что последний? Но Зверь выбрал уничтожение нашей семьи еще в Междуречье. Чудо, что мы все еще существуем. О какой помощи ты говоришь? Смирись и доживай свой век в затворничестве.
— Говоришь, как Викар. Как все они, — оскалился Сигват. — А я в чем виноват?
Оберон пожал плечами и спросил.
— Что ты от меня хочешь?
— Еще один поединок. Мне нужно тебя победить.
— Нет.
Сигват посмотрел по сторонам и, убедившись, что они одни, тихо сказал:
— Я не последний. У меня есть сын. Но я не женат. Не повел невесту в молебную рощу, чтобы дети не получили моего имени. Такой вот я трус. Тебе ведь известно, что Викар перебил моих братьев. Меня оставил для потехи. Я всегда был болезненным ребенком. На мне удобно показывать, как слаб проклятый род де Фиенн.
Оберон снова посмотрел на рыцаря.
— Где твой бастард?
— Я не знаю. Когда он родился, к нам пришли маг и оборотень. Маг сказал, что Викар все узнал и выслал убийц. Что мои жена и сын не доживут до рассвета. Он увел их, и я не имею представления, куда. Оберон, — рыцарь подошел ближе. — Зверь не помогал нашей семье, никогда не отзывался, но я чувствую, что тот маг не просто так пришел к нам. Я хочу все вернуть. Хочу дать детям свое имя. Хочу, чтобы наши оборотни жили не хуже, чем в вашем королевстве. Прими мой вызов! Мне нужен поединок с Викаром!
Вокруг Оберона поднялось пламя. Да и сам он словно из огня создан был.
— Викар ― не для тебя противник, — сказало пламя бархатно. — Не тебе воевать с ним.
— Зверь? — отшатнулся Сигват и упал на колени.
— Ты прав. Это я забрал твоего сына. Мне понравился этот мальчик. Посмотрим, каким он вырастет. А вырастет ли? Все зависит от тебя. Возвращайся на острова и будь правителем.
— Как же я буду править, если королем все Викара считают?
— Забудь про него. Викар никогда не вернется домой. Если возможность эту упустишь, умрете оба ― и ты, и мальчишка.
Глава 15.2
Грета была опустошена. Брела по лагерю, не желая возвращаться к себе и не зная, куда пойти. Никто ее не ждал. Никому не нужна. Только и остается, что болтаться между шатрами и убивать время. Хотя больше всего хотелось убить Верна.