— А разве это плохо? — удивился Фелан. — Вы и Верн с детства вместе. Идеальней союз придумать нельзя. За это его родители и умерли.
— За что?
— За то, что король видел в вас с Верном новую династию. Его-то иссякла. Да и все видели. Стейнмунн и Триллиум, которые друг в друге души не чают. Никаких перекосов во власти. На том собрании об этом и судачили. Как бы поженить вас и магов уговорить короля сменить на юную королеву. Так и вышло.
— Что вышло? — закипала про себя Грета.
— Вы вместе правите. Королевство процветает. Маги не скрываются, хотя попервости боялись угнетения со стороны оборотней. Оборотни довольны, вернули себе титулы и землю. Традиции. Хорошо ведь все, Грета. Живи и радуйся.
— Благодарю, что разрешили, — ядовито ответила. — Это все? Ради вот этого ты меня сюда вызвал? Рассказать, как у меня сложилась жизнь замечательно? Что ж. Спасибо. Пора мне, дядюшка.
Она подошла к колодцу и поняла, что прыгать в темную воду ей безумно страшно.
— Грета, — сказал Фелан серьезно. — Поездка на острова изменила мою жизнь. А смерть герцога освободила от клятвы. Мой род больше не служит вашей семье. Но послушайте меня, как старого друга. Викар знает про вашу силу и захочет забрать себе. У него есть маг, потому будьте внимательны. Верн тоже в большой опасности: от него многое зависит. Вы должны беречь его.
— Я? Беречь Верна?
— Не злитесь. Это очень серьезно. Никому не поздоровится, если к власти придут морские оборотни.
— Не придут. Разве вы не знаете предсказание? Снимет дева проклятие с земли южной, морские демоны преклонятся перед королевой оборотней. Я — королева оборотней. Пусть Викар воюет с Верном. А я посмотрю.
— Предсказания не всегда сбываются, — вдруг сказал Агвид. — Если бы это было так, жили бы сейчас в Междуречье.
Грета посмотрела на него гневно.
— Не зыркай на меня, девчонка! Дура ты, если на слова надеешься.
— Может, и дура, — ответила Грета и вновь посмотрела в темный колодец. — Есть дорога в лагерь другая?
Глава 15.3
Оберон подошел к огромному дубу и посмотрел вверх. На ветках растянулся черный лигр и уныло смотрел на луну.
— Далеко забрался, — сказал Оберон, поднимаясь на дерево.
Когда залез на ветку неподалеку от Верна, лег на спину и закрыл глаза.
— Не стоит оставлять лагерь без короля. И одному бродить по лесам не стоит.
Верн фыркнул.
— Почему сбежал? Так далеко.
— Боялся, — ответил Верн. — За всех боялся.
— Хм.
— В тот миг я желал лишь разворотить все. Разорвать всех. Все разрушить. Все, что создал.
— Чего же ты сейчас желаешь, мой король? — спросил Оберон сонно.
— Избавиться от своей королевы.
— Хм. Этого достичь совсем несложно. Она принадлежит тебе. Можешь делать, что хочешь. Прикажи убить, и Греты не будет.
— Она не принадлежит мне. Как бы я ни убеждал себя в обратном. А смерть… Это не поможет от нее избавиться. Я не могу от нее избавиться. Я не могу представить, что когда-нибудь ее не будет. Нигде не будет.
Они лежали молча, каждый думал о чем-то своем, пока Верн вдруг не сказал:
— А она желает моей смерти. Думаю, стоит ей ее подарить.
— Это не спасет тебя, Верн. Смерть не избавляет от чувств. Ты просто станешь тоскливым привидением. Будешь следовать за ней, подсматривать, ловить каждое слово и утопать в шлейфе духов. Но не сможешь прикоснуться. Не запустишь пальцы в волосы. Не вытянешь из них ленту. Не дотронешься до теплой белой кожи и не поцелуешь ее плечи. Никогда.
Верн смотрел на него внимательно. Оберон сел и понял, что пора признаться.
— Я люблю Грету.
Видел, как кошачьи глаза сузились.
— Я не вернулся домой с братьями не потому, что хотел помогать тебе, а потому, что не могу ее покинуть.
— Ведьма!
— Она не ведьма. Она королева. Твоя и моя.
— Будь она проклята! Надеюсь, эту гадину демоны утащат в свое логово!
— Тише, Верн, — попросил западник, почувствовав, как тревога колеблется в листве. — Будь осторожней со словами. Как бы не позабавился Зверь с глупыми пожеланиями.