— Нет.
— Погодите…
Грета ждала, а Оберон все молчал, что-то там внутри себя, огня, леса высматривая.
— Что происходит? — не удержалась Грета.
Глаза его вернулись в свое нормальное состояние, но рыцарь хмурился. Выражение, такое несвойственное западнику, заставило Грету нервничать еще больше.
— Сам решай, — прошептал мягко ветер в листве.
— Что это? — испугалась Грета.
— Зверь, — ответил Оберон, удивившись. — Не думал, что вы услышите. Обычно его слышу лишь я.
— И что вам нужно решить?
Оберон смотрел на нее внимательно, что-то прикидывая в голове.
— Грета, послушайте меня сейчас внимательно. И, пожалуйста, сделайте так, как я сказал. Несмотря на то, что вы королева. Я все делаю исключительно для вашей безопасности.
— Оберон, давайте без вот этого…
— Вы будете меня слушаться? Тогда я спасу вашего мага. И еще кое-кого. Но мне нужно, чтобы вы мне не мешали. Так вы будете меня слушаться?
— Буду.
— Что бы ни случилось?
— Вы меня злите.
— Хорошо, — улыбнулся Оберон и поехал вперед. — Не отставайте. Ваш маг уже далеко. Я перехвачу монстров, которые его преследуют. Ваша задача не выходить из круга.
— Какого?
Оберон остановился и, резко сняв Грету с лошади, поставил у старого дерева, вокруг которого тут же вспыхнуло пламя.
— Моего круга, — сказал Оберон и отпустил лошадей. — Это чтобы их не пугать. А вы стойте здесь. В моем огне вы в безопасности. Я знаю, Грета, что вы сильная и смелая, но сейчас просто постойте здесь. Понимаете?
— Понимаю, — кивнула Грета.
— Хорошо. А теперь отвернитесь.
— Что?
— Не хочу, чтобы вы видели меня… таким, — замялся Оберон. — Хочу, чтобы вы знали меня как человека.
— Что за глупости вы говорите, — нахмурилась Грета. — Мне совершенно не важно, как вы выглядите. Я люблю вас не за красивое тело.
— Любите? Меня? — опешил Оберон и посмотрел в глаза Греты с таким восторгом, что она смутилась. — Больше всего на свете я мечтаю вас коснуться. Но отвернитесь же! Они совсем близко.
Грета раздраженно повернулась к стволу и в тот же миг ее окатило жаром, как будто позади был не лес, а пекло. Стало страшно. Ничего не может быть опаснее открытого пламени, а сейчас горело все за спиной, трещали деревья, несло дымом и покрывалось копотью.
— Огненный медведь, — прошептала Грета, обернувшись.
Оберон не использовал магию, он был этой магией, уничтожающей все, чего коснется, все, что встанет на пути. А на пути у огромного медведя из пламени решили выступить небольшие ощетинившиеся чудовища, созданные из гончих. Постарался маркиз, больше некому. Такое колдовство быстрее намолить, чем каменного спрута, потому и много их. Никому с оравой не справиться. Числом и ловкостью задавят даже проворного мага, вроде Фелана.
— Но не Оберона, — сказала Грета, наслаждаясь развернувшейся перед ее глазами картиной. — И почему стеснялся показывать свое истинное обличие? Он совершенен.
Вдруг над ее головой что-то запищало. Грета посмотрела вверх и увидела белку. Та быстро спустилась по стволу, и только тогда Грета заметила горящие синим глаза.
— Магия! — отшатнулась от животного и стала озираться по сторонам. — Улмус!
Маркиз стоял неподалеку и ухмылялся. Оберон не заметил мага, пока был занят гончими, потому и подобрался маркиз так близко.
— Герцогиня, — поклонился тот. — Не ожидал вас здесь увидеть.
Грета попробовала поймать белку, но та ловко юркнула в листву.
— Какого черта, Улмус? Что вам нужно? Кого вы ищете?
— О, одного мальчишку. Вас это не касается.
“Мальчишку? — Грета посмотрела на мага с удивлением. — Фелан защищает какого-то мальчика. Зачем?”
— А вы, я смотрю, покорно ждете своего защитника, — подошел к самому дереву маркиз и поднял вверх руки. — Надо тогда его подальше отвести.
— Я вас не боюсь.
— В этом я и не сомневаюсь. Но быть замеченным медведем не хочу. Пусть порезвится подальше отсюда. Все равно я Фелана упустил.