— Босс, мы все сказали, что будем рядом с вами, несмотря ни на что. Мы прикроем вашу спину. Ты не обязан этого делать, — его большая ладонь выразительно хлопает по столу, заставляя мой бокал подпрыгнуть передо мной.
Моя рука делает волновой взмах. — Теперь слишком поздно отступать, Грейсон. Сделка подписана. Она, вероятно, двинулась дальше. Я так ей и сказал.
Это ранит, тот факт, что другой мужчина сможет называть ее своей. Сможет дорожить ею так, как я только хотел бы. Я просто хочу, чтобы она была счастлива.
Ее боль глубока, но я видел ее силу. Она борец. Пока она не сорвется. В тот момент, когда она скрывается за этой маской, Роза становится оболочкой самой себя. Женщина, скрывающая свои шрамы от мира. Не могу ее осуждать.
Тяжелая рука хлопается мне на плечо. Оборачиваясь, я натыкаюсь на огромную фигуру Келлера в белой рубашке и черном галстуке.
— Брат, — он протягивает мне для пожатия свою татуированную руку.
— Ты видел маму? — спрашиваю я, когда моя ладонь исчезает в его ладони.
Он кивает, нахмурившись. — Да, она присматривает за Максом и Дарси. С ней все в порядке. Сиенна и Мэдди еще в туалетах. Они будут здесь через минуту. Хм, — грудь Келлера вздымается, когда он с усмешкой смотрит на Грейсона.
— Что? — я рявкаю на него.
Он машет жестом в сторону украшенной комнаты. — Я думал, ты уже отменил это.
— И ты тоже. Послушай, у меня, конечно, некоторые проблемы прибавляются. Но когда дьяволица вторгается в твое личное пространство и перестраивает твою жизнь, это немного меняет ситуацию.
Это один из способов выразить это.
— Ты, кажется, не возражал против того, чтобы Роза жила с тобой, — Келлер ухмыляется.
— Отъебись. Это и так достаточно сложно.
— Тогда где Мария? — спрашивает Грейсон.
— Я не знаю, ей отрезали рога или что-то в этом роде перед вечеринкой.
На самом деле она сказала, что ей нужен филлер для губ. Будто кому-то здесь не всё равно.
Грейсон выплевывает свой напиток и смеется.
— Она взяла мой амекс и ушла. Сказала, что встретится со мной здесь. Чем дольше ее не будет, тем лучше. На самом деле мне насрать, сколько это стоит.
— Ты уже видел Фрэнки? — спрашиваю я. Грейсон пожимает плечами и залпом выпивает свой скотч. Эти двое все еще не в лучших отношениях. Даже после того, как Мэдди заверила нас, что Фрэнки не причинял ей вреда, Грейсон не может простить его. Честно говоря, я бы тоже не простил. Если бы кто-то вот так забрал у меня Розу, не говоря уже о моем ребенке, я имел бы полное право разозлиться. Но если я собираюсь выиграть этот бой, то мне нужны все. Включая Фрэнки.
— Лука, дорогой, — высокий голос, который я уже успел возненавидеть, эхом разносится по VIP-зоне, и я съеживаюсь.
Ее туфли стилеты стучат по полу, когда она подходит ближе.
Она подбегает, даже не замечая меня, направляясь прямо к Келлеру. Я не удивлен, он местная знаменитость. Я был уверен, что она будет крутиться вокруг него. Не то, что бы он когда-нибудь стал бы развлекать другую женщину.
— Ты, должно быть, Келлер, — мурлычет она, протягивая ему левую руку.
На ней обтягивающее белое платье, которое едва прикрывает ее задницу. Оно же обтянуло идеально ее фальшивые сиськи. В прошлом году, не могу соврать, я бы трахнул ее. Это, вероятно, сделало бы весь этот опыт менее болезненным.
Но сейчас эта мысль вызывает у меня отвращение.
Мое сердце принадлежит Розе. Я даже не могу представить себя с другой женщиной. Жениться на Марии и на самом деле поддерживать с ней отношения — это две разные вещи. Я просто не могу заставить себя сделать это.
— Мария, приятно познакомиться, — Келлер пожимает ей руку с натянутой улыбкой. Он быстро опускает ее и отходит назад, чтобы обнять свою жену, которая теперь стоит рядом с ним и хмуро смотрит на Марию.
Сегодня они ведут себя наилучшим образом. Как и Мэдди с Сиенной.
Грейсон пододвигается к краю кабинки, когда она поворачивается к нему.
— Грейсон, рада наконец-то познакомиться с тобой, — она протягивает руку вперед, на мгновение предлагая рукопожатие, которое так и не происходит.
Он просто кивает ей, сохраняя дистанцию и прижимая Мэдди вплотную к своей груди, его руки обхватили животик в защитном жесте.
— Я так много слышала о вас обоих, — то, как ложь слетает с ее языка, почти впечатляет. Я никогда не рассказывал о своей семьи. Я даже не хотел этого делать сегодня вечером, но Мария настояла на встрече с ними.
Мои мужчины оба смотрят на меня, и я закатываю глаза.
— Лука, дорогой. Принеси мне шампанского, я умираю от жажды. Но мне нужна соломинка, — она указывает на свои чрезвычайно пухлые и блестящие губы.