- Ну, вы тут поговорите, а я пойду, новости посмотрю...
Саша рассеянно кивнул. Юрий Ростиславович вышел из гостиной и прикрыл за собою дверь.
- Мне Фил сказал, что ты насмерть хлопнулся, - мрачно признался Саша. - Я - в "Склиф"...
- Жаль, что не насмерть, - так же мрачно перебил его Космос.
Белов неловко топтался между столом и окном - не знал, как начать тяжелый, неприятный для обоих разговор.
- Можно я твою ногу на пол поставлю? - спросил, наконец, Саша.
- Рискни... - Кос вяло пошевелился, готовясь к неприятной процедуре.
Саша аккуратно переложил загипсованную ногу Космоса на пол, придвинул табурет к столу и сел напротив друга. Поморщившись, Космос пристроил ногу поудобней и, не поднимая глаз на Белова, попытался одной рукой открыть бутылку с пивом.
- Ты на меня не сердись, брат, - тихим и немного виноватым голосом начал Белов. - Я иногда вынужден давить, а иначе все рухнет к едрене фене. Но ты действительно хреново выглядишь. Кос, драг тебя погубит. На героин перейдешь - и все, полный звездец, пиши пропало...
- Сань, да не в этом дело... - здоровой рукой Космос меланхолично подал ему бутылку пива. - На, открой, я не могу. Знаешь, я давно уже думал, а когда эта канитель с Чечней пошла, вообще загрузился... Ну, скажи ты мне - на хрена нам вообще все это надо?! - с болью спросил он.
Открыв бутылку, Саша разлил пиво по бокалам.
- Ты это о чем сейчас? - Белов сделал вид, что не понял.
- Сань, да ты лучше меня знаешь, о чем, - Космос не спускал с него тревожных, воспаленных глаз. - Я вот раньше думал - надо всем показать, что круче меня только вареные яйца. Ну и что, показал... А дальше что? Будем своих гасить?! Сначала солдафонов наших в Чечне, а потом и друг друга... А Пчела - ему же все по барабану, он за лишнюю зеленую бумажку готов горло перегрызть!
- А ты думаешь, мне все это нравится, что ли? - Саша исподлобья взглянул на друга. - Меня самого просто взяли и конкретно наклонили. А назад пути нет... Это же как в самолете - и выскочить нельзя, и заднего хода нет... Сел и летишь...
- Ага, и ждешь, пока крыло не отвалится... - мрачно поддакнул Космос.
- Вот именно. Или в гору не врежешься...
- Или пока террористы не жахнут из "Стингера"... - ухмыльнулся Космос. Вдруг он подался вперед и пристально взглянул в глаза Белова. - А знаешь, Сань, когда мы с тобой в этот самолет-то сели? Третьего октября 89 года, на бое в Раменском, - он тяжело замолчал, пожевал губами и, наконец, сознался: - Муху-то ведь тогда я стрельнул...
В гостиной повисла долгая, тягостная пауза. В памяти обоих всплыли картины того боя. Но каждый из них вспоминал его по-своему - с того места, где он тогда был...
Саша находился в самом центре столпотворения, он вместе с Пчелой выцарапывал из схватки Фила. Муху в тот момент он не видел, да и не до Мухи ему тогда было.
Зато его хорошо видел Космос. Муха, расталкивая дерущихся, целенаправленно продирался сквозь толпу к Саше. Его глаза горели безумным огнем мести, а в правой руке в луче прожектора сверкнуло лезвие ножа. Предупредить Сашу Космос не успевал - враг был уже в двух шагах от Белова. Мухе оставалось сделать последний шаг, он уже отвел в сторону руку для решающего удара...
И тогда Космос рванул из-за пояса свой тэтэшник... Выстрел слился с выстрелом в воздух седого мужика, и это его спасло. Он проворно сунул пистолет за пояс и кинулся за друзьями к "Линкольну"...
* * *
Саша встал и отошел к окну.
- Сань, ты пойми, там просто другого выбора не было, - запинаясь, принялся оправдываться Космос. - Он бы тебя через секунду порезал... А не сказал я тогда тебе сразу, потому что... ну, заочковал, когда на тебя менты накатили. Сесть-то кому охота, сам понимаешь...
Опустив голову, Космос виновато замолчал. Молчал и Белов. Он замер, прислонившись лбом к прохладному оконному стеклу, и невидящим взглядом следил за снующими внизу людьми. На его скулах катались крупные желваки.
Они молчали об одном и том же. Ни тот, ни другой не смог бы сейчас с уверенностью утверждать - спас тогда, во время боя в Раменском, Космос своего друга или, наоборот, погубил.
- Ну, нельзя сказать, чтобы я не догадывался... - задумчиво произнес, наконец, Белов.
Он повернулся и взглянул на друга. Лицо Космоса покрывал узор из многочисленных ссадин и порезов, голову опоясывала повязка, чем-то напоминавшая азиатскую чалму. Сломанная правая рука была зафиксирована на отлете хитроумной подпоркой, а закованная в гипс левая нога - прямая и толстая, как березовое бревно, - была отставлена далеко в сторону.
Довершал этот нелепый вид взгляд из-под насупленных бровей бесконечно-виноватый, как у нашкодившего спаниеля.
Все это показалось Белову настолько забавным, что он не смог скрыть улыбки:
- Космос, Космос, твою мать! Чудище ты инопланетное! - с шутливой укоризной покачал он головой. - Если бы ты был моей женой, я б тебе сейчас сказал: что ж ты, сука, мне всю жизнь-то испортила?! Но ты не жена, ты брат мне, поэтому...
Он оборвал себя на полуслове, вернулся за стол и, усевшись напротив друга, совсем другим, обыденным тоном спросил:
- Слышь, Кос, у тебя пиво еще есть? Башка раскалывается...
- Пап! - едва ли не радостно закричал Космос. - Пиво еще осталось?!
А Белов еще раз окинул веселым взглядом его раскоряченную фигуру и не удержался от иронично-восхищенного:
- Красавец!
Холмогоров-старший зашел в гостиную, прижимая к груди с полдюжины бутылок пива. Только сейчас Белов заметил, как постарел Юрий Ростиславович. Он сильно поседел, ссутулился. Плохо выбритый, в линялой ковбойке, пузырящихся на коленях джинсах и стоптанных шлепанцах он почти ничем не напоминал того блестящего ученого и красавца-мужчину, которым он был всего каких-то пять лет назад. Саше сразу вспомнилось, что два года назад от него ушла молодая жена - сбежала за границу с каким-то не то норвежцем, не то датчанином...
Юрий Ростиславович составил пиво на стол и неуверенно спросил:
- Ребят, а можно я с вами посижу?
- Ну конечно, садись, пап... - Космос потянулся за стулом.
Белов сноровисто откупорил бутылки и разлил пиво по высоким бокалам.
- Твое здоровье, сынок, - Юрий Ростиславович положил руку на здоровое плечо Космоса. - Ты не пугай меня больше так, да и друзей своих - тоже.