– А ты отпусти женщину! – скомандовал хозяин собаки.
– Да я давно уже... – И бомж с трудом помахал руками.
– Фу, Джек! Фу! Нельзя!
Мужчина оттащил собаку. Струхнувший бомж продолжал лежать на Юле.
– У-уберит-те его... – прошептала она. Губы прыгали и никак не могли занять естественное положение.
Хозяин собаки, которого она еще не могла рассмотреть, нагнулся над ними и резко оторвал от нее бомжа. По тому, как болтались руки и ноги маргинального элемента, Юля поняла, что ее спаситель должен быть внушительных размеров. Она хотела подняться с вонючего ложа, но тело совсем не желало ей подчиняться. Во рту было горько и шершаво, к горлу подступала тошнота.
– Давайте руку, – услышала она голос, доносящийся до нее как сквозь вату.
Неимоверным усилием воли она удержала ускользающее сознание и протянула спасителю дрожащую руку. Тот, видимо, догадался, что таким простым способом Юлю не поднимешь, наклонился к ней и так же легко, как бомжа, поставил ее на ноги. Ноги не держали, дрожали и жалко подгибались.
– Идти сможете? – спросил мужчина.
– Н-не знаю... – пролепетала Юля и перевела на него взгляд. Лицо спасителя было обычным. Такие лица забываются через пять минут.
Юля еще раз напрягла волю и постаралась удержаться на ногах. В это время громко залаял Джек. Молодая женщина ахнула и опять безвольно повисла на руках хозяина собаки.
– Сидеть! – рявкнул мужчина, а Юля не поняла, кому он велел это делать: собаке или бомжу, который, возможно, хотел незаметно скрыться с места происшествия. Она протянула руку, оперлась о стену и тихо сказала:
– Я... я сейчас приду в норму... спасибо вам...
Мужчина убрал от нее руки и повернулся к бомжу, тот в напряженной позе замер у ящичного стола. Возле него сидела и нетерпеливо поводила головой большая собака, похожая на овчарку. Видимо, она ждала команды «Фас!», которая так и не последовала.
– Размазал бы тебя по стене, да и так руки неделю вонять будут! – сказал мужчина и брезгливо осмотрел ладони.
Бомж помалкивал и правильно делал, потому что Джек следил за каждым его движением.
Юля наконец разглядела двоих мужчин, находящихся перед ней. Бомж был патлат и грязен лицом, что никак не позволяло определить его возраст. Он был не стар, потому что в грязной гриве волос седых видно не было. Удивительно, но при таком пренебрежении к собственной персоне он был вполне прилично выбрит. Несмотря на довольно теплый день, мужик был одет в бесформенный толстый свитер и лоснящиеся от грязи стеганые штаны неопределенного цвета. Юлин спаситель оказался не очень высок ростом, с мощным тренированным торсом, под загорелой кожей рук, особенно яркой на фоне белой футболки, красиво перекатывались мускулы. Юля тут же окрестила молодого мужчину Бэтменом.
– Ну, может быть, пойдем отсюда? – обратился к ней Бэтмен. – А то от этой вони уже не знаешь, куда деваться...
Юля удивилась тому, что никакой вони не чувствует. Она вообще ничего не чувствовала. Она находилась в странном отрешенном состоянии, ей казалось, что она наблюдает за всем со стороны. Кивнув Бэтмену, она отлепилась от стены и попыталась сделать шаг. Ноги отвратительно пружинили, но держали. Не глядя на притихшего бомжа и очень осторожно переступая резиновыми ногами, Юля направилась к выходу из комнаты.
– А ты тут сиди, и чтоб мы тебя не слышали! – рявкнул Бэтмен за ее спиной. Бомж не произнес ни слова. Хозяин собаки сказал ему еще что-то, чего Юля не разобрала, потом громко позвал: – За мной, Джек!
Джек жалобно заскулил. Было ясно, ему не хочется вот так, за здорово живешь, оставлять добычу, но деваться было некуда. Хозяину надо подчиняться. Пес решил не грустить, ловко проскользнул вперед Юли и помчался по коридору, легко и весело перескакивая через кучи мусора.
– Он... не туда... – пролепетала Юля, рукой показывая хозяину собаки на тот конец коридора, откуда с большими трудностями добралась до бомжовых покоев.
– Почему не туда? – удивился Бэтмен. – Там же не пройти! Провал в лестнице!
– Да?! – в свою очередь удивилась Юля. Провал-то, конечно, был, но вот она – запросто смогла пройти, а отважные Бэтмены почему-то... Хотя... собаке, конечно, по решетке перил не перебраться. Она спросила: – А что, есть другой путь?
– Конечно! Этот коридор – кольцевой. Все здание опоясывает. С другой стороны и лестница нормальная. Так что – смело поворачивайте за Джеком. Он выведет.
После довольно длительного перехода по коридору, заваленному строительным мусором, и спуска по действительно сохранившейся в неприкосновенности лестнице Юля со своим спутником оказалась на крыльце здания. В момент, когда все приключения были уже позади, женщину вдруг покинули силы. Она опустилась на ступеньку крыльца, поднесла к лицу дрожащие руки и отшатнулась от собственных ладоней. Ладони мерзко пахли. Юля вся пахла самым отвратительным образом. Она будто находилась внутри вонючего облака, которое перемещалось вместе с ней, а потому от густого, исходящего от нее самой смрада было некуда деваться. Она с омерзением оглядела свою одежду: та была вымазана в строительной пыли, испещрена грязными полосами и пятнами, разодрана осколками стекла. Заныли руки и спина, исполосованные стеклом. Юля подняла на спасителя налившиеся слезами глаза и хотела еще раз поблагодарить, но губы опять перестали слушаться. Они как-то особенно отвратительно запрыгали, и вместо благодарности изнутри ее существа вырвались клокочущие рыдания. Стало страшно. Этот скользкий от грязи бомж вполне мог ее изнасиловать, а потом и убить, как Родика... а после завалить труп битыми кирпичами и стеклом в каком-нибудь из пустынных помещений недостроя. Когда б еще нашли! Да если бы и нашли, ей самой до этого уже не было бы никакого дела. И почему дома все это казалось совсем не страшным, а даже вполне естественным? Принять смерть, как муж, – это ли не естественное желание для жены?