— Олеся! — Позвал меня знакомый баритон.
Я вздрогнула и повернулась на окрик. Борис Григорьевич мялся на тротуарной дорожке, переминаясь с ноги на ногу в своих легких ботинках.
— Мне нужно с тобой поговорить, — догоняя меня, Борис Григорьевич хватает за руку.
— Мне от вас ничего не надо. Просто оставьте меня в покое, — я резко одёрнула руку.
— Я был не в курсе ваших дел с Андреем. Мне обо всем поведал судья, которая ведет ваше дело.
— Машка никому не нужна. Зачем вы всё это делаете? — Не дождавшись ответа, продолжаю, — Маргарита Андреевна своих детей вырастила на расстоянии вытянутой руки. Вот и вся правда. Андрею не жена нужна, а мать. Недолюбленный, недоласканный своей матерью. Жадно ищущий намёка на материнскую любовь. Это я только сейчас поняла. Так и с Машей будет. Кто будет ей сказки на ночь читать или гулять? Водить в детский сад? Няня? Чужая женщина. Вы разрушили мою жизнь и, самое главное, веру в себя. И разрушить жизнь моего ребёнка я вам не позволю
Борис Григорьевич стоял молча, и в его глазах я читаю грустное молчаливое согласие.
— Ну что вы молчите?
— Права ты, Олеся. Я поговорил с Андреем. Проживание ребенка с матерью в дальнейшем даже не обсуждается. Алименты на содержание дочери Андрей поддержит. На работе тебя восстановят. Подойди к Ирине.
— Мне от вас ничего не нужно, — как робот повторяю одни и те же слова, — я забрала иск об алиментах на содержание Машки. А в «Urvisa» я не вернусь. Если меня посчитали не достойной работы в фирме, пусть Ирина Владимировна работает с другим контингентом. Вроде Юлии Валерьевны. Я нашла работу в другом месте и с более высокой зарплатой. Спасибо.
Борис Григорьевич так и стоял обескураженный, и таким я его видела впервые.
— Если Андрей когда-нибудь поймет, что совершил самую главную ошибку в своей жизни, ты простишь его? — Свёкор внимательно вглядывается в моё лицо.
— Не поймет. Вы вырастили его с твердой уверенностью в правоте каждого своего действия. И если бы сразу Андрей понял, что совершил ошибку, попросил прощения. Ради нашей семьи, я бы спрятала свою обиду и гордость далеко в глубине души, но… Я вытащу себя из болота, в котором оказалась. До свидания, Борис Григорьевич. И спасибо за помощь.
— Ты дашь видится с Машей?
Я усмехнулась.
— Я никогда и не запрещала. В этом вся соль. Вам она никогда не была нужна. Я сделала акцент на слове: «Вам».
Поднимаясь в лифте с Марией, я мысленно возвращалась в подробности разговора со свёкром.
Андрей решил внять голосу отца? И забрать иск о совместном проживании Марии?
Это замечательные новости последних месяцев…
Глава 22
— Мы в пятницу собираемся дружным дуэтом с Викой посидеть в баре. Не хочешь присоединиться? — прилетает сообщение от белоснежной нимфы.
Уфф… Интересное предложение. Ничто не сближает с коллективом, как совместные походы с целью употребления горячительных. Но деньги? Я должна Барсуковым и Лане. Я даже не в курсе, в какой бар собираются обеспеченные мадам с крутой внешностью и достаточно крепким кошелёчком.
— С удовольствием!
Летим вниз без парашюта. Но здесь я не собираюсь долго оставаться в роли белой вороны.
***
— Я, наверное, откажусь.
Пятничный вечер накануне, и я жалею, что собралась в бар в компании пока ещё малознакомых коллег.
— Ещё чего! — тут же возразила Лана.
— Я дура, Лана. У меня одеть нечего и денег толком нет. Мне жить негде, но я собралась в бар. И чем я думала?
— А куда идете?
— В бар с французским названием «Марсель».
— Отличное место. Вот и повеселись от души. Ты когда где-то была в последний раз? Душные вечеринки от Марго не в счёт.
Воспоминания, словно большой снежный ком, нахлынули на меня. Холодные и обжигающие. Особенно последние, когда я в шикарном бежевом платье всё равно пришлась не ко двору наследному принцу. И свою руку Андрей вытащил из моей, как будто его ошпарили кипятком.
— Я так от тебя никогда не съеду, — я делаю грустную гримасу.
— И не надо. Мне не очень хочется жить одной. Иди. Я с Машей посижу.
Спорить с Ланой сложно. Она всегда найдет сто пятьдесят возражений.
— Я пойду, но это будет единственный случай, пока я не стану на ноги.
— Слава Богу, устала тебя упрашивать.
Я покрутилась у зеркала. Хороша. Плохие времена пошли на пользу моей фигуре. Она такая же точёная, как и была до рождения Марии.
— Ты классно выглядишь, — Лана бросила восхищённый взгляд на меня, — мне всегда нравилось это платье.
Чёрное в обтяжку — классика жанра на все времена. Пальто и ботильоны на высоком каблуке. Я брызнула духами в прихожей и, чмокнув подругу в щёчку, провожающую меня с моей маленькой дочкой на руках, вышла к уже ожидающему меня такси.
Клубная музыка раскатывалась по всему огромному залу, в котором отплясывали подпитые тела. Вика бросила мельком на меня свой взгляд. Я старалась соответствовать чинной компании.
— Сначала выпьем. Что будешь? — Вика быстро осведомилась о моих предпочтениях.
Я пожала плечами.
— Я как вы.
— Ок. Тогда заказываем всем «Бруклин».
Пару коктейлей, которые я быстро выпила для смелости, и чтобы не чувствовать себя зажатой в диалоге своих расслабленных коллег, растекались медленно по телу. Мы расположились на мягком диванчике, подальше от танцпола. Мои коллеги на нашем импровизированном девичнике совсем другие, и я с трудом признала бы в них строгих юристов и любительниц дорогих костюмчиков. И эта расслабленная обстановка нравится мне всё больше.
— Ты замужем была? — Инна, потягивая коктейль, вдруг наклоняется к моему уху и задает неудобный для меня вопрос.
— К сожалению, — стараюсь перекрикнуть громкую музыку и делаю большой глоток своего гламурного коктейля нежно персикового цвета.
— Почему разбежались? — блуждающая улыбка на лице Виктории.
Что б ответить, чтобы не соврать и не выставить себя неудачницей?
— Не сошлись характером, — отвечаю с такой же расслабленной улыбкой.
— Жесть. И ты теперь одна воспитываешь ребенка, — Виктория усмехается.
— И что? Всё, что случилось — к лучшему. Я сегодня сижу с вами в модном баре, потягиваю вкусный коктейль и сейчас, наверное, пойду потанцую. А раньше моя прерогатива была одна — кухня.
— Я поэтому туда особо не хочу, чтобы не ломать себя и подстраиваться под чей-то характер, — белокурая нимфа морщит носик и обводит взглядом танцпол, — сегодня ничего интересного и подходящего. Ну, разве что компания сидящих в углу мужчин: симпатичных и подходящих для времяпровождения.
Мы разом поворачиваемся в одну сторону.
— Девочки, можно по очереди. И аккуратнее, — шипит Инна, — вы своими любопытными взглядами будоражите мужчин.
Я тут же отвернулась, встретившись взглядом с одним из них. Взгляд тёмно-карих глаз заставляет меня трепетать. В горле основательно пересохло, и я, глотая свой персиковый коктейль, поперхнулась.
— О, один из них направляется к нам, — со смешком комментирует Инна, откидывая с плеч белокурую прядь, — Олеська, перестань кашлять.
— Не могу, — новый приступ настигает меня снова.
Неожиданная встреча с Иваном выдергивает меня из моего расслабленного тумана, и я опять, как рыба на берегу, глотаю воздух с выпученными глазами.
— Дамы, не желаете к нам присоединиться? — Я поднимаю глаза на знакомый баритон, и Ваня в ответ сверлит меня своими.
— Мы не против, — после непродолжительной паузы отвечает Вика.
— Приглашаем за наш столик, — Ваня так же галантно, как пригласил, развернувшись, возвращается за свой столик.
— Чего сидим? — Вика поднимается в предвкушении, хватаясь за свою маленькую сумочку.
— Ты его знаешь? — Инна уловила напряжение, возникшее между мной и Иваном.
Я мнусь и кое-как выдаю: «Да. Это один из бывших».
Считается несколько совместных поездок и пару обедов в ресторане отношениями?