— Ты рада?
— Не передать как. Через пол месяца мы с Машей переедим. Может чуть позже, — я вспомнила о некоторых моментах, которые я точно подправлю до нашего въезда с дочкой в квартиру.
***
— Ну что, считай, что ты сделала себе подарок на юбилей, — Ольга еле затащилась со своим круглым животом на четвертый этаж. Упрямая, как чёрт. Прошлась внимательно по квартире, разглядывая моё скромное приобретение.
— Высоковато. Без лифта будет тяжело, — вынес вердикт Барсуков.
— Ничего. Мы с Маней спортивные девчонки. Справимся. Надеюсь день рождение отметим у меня в новой квартире.
— Ещё чего! — Возразил Барсуков, прохаживающийся по моему новому жилью со своим любимым скептическим лицом, — круглая дата. И обстановочка оставляет желать лучшего.
— Дима, у меня столько денег на сей момент нет! И кредитов больше, чем у собаки блох, — я уже основательно злюсь на Димку.
— Мы очень узким кругом. В тихом уютном ресторанчике. Я всё организую.
— Хочется всё и сразу. Квартиру, автошколу, юбилей. Но, ребята, финансы мои вот такусенькие, — я показала руками размер мои финансов так, что Барсуков рассмеялся в голос.
— Мы соберёмся с приглашёнными, и банкет берем на себя. Это будет подарком.
— Ой, настырный ты, Барсуков. Смотри, твоя инициатива. А она наказуема.
— Хорошо. Накидывай список гостей.
— Тебе мебель срочно нужна, — Ольга приютилась на маленьком неудобном стульчике, оставленным Анной Николаевной в кухне. Странно, забрала практически всё. Оставила в квартире только то, что было невозможно или слишком проблематично снять. Вид кухонных стульев оставляет желать лучшего, поэтому оставлены за ненадобностью.
— Мне оставили кухонный гарнитур. И у меня есть кухонный стол и даже комод! Осталось мелочь. Найти, на чём мы будем спать с Марией, — я рассмеялась.
А ещё шторы, текстиль, посуду. У меня, по сути, нет ничего! Всё оставила в прошлой жизни. Чёрт тебя побрал Андрюша. Надеюсь, что бумеранг не заставит себя ждать…
Я покрутилась перед зеркалом в своем серебристом платье чуть ниже колена. Еле застегнула молнию на спине, изворачиваясь под немыслимыми углами. Подняла волосы наверх в красивой затейливой прическе и чуть брызнула любимый «Шанель». По старой хрущевке поплыл мой любимый запах с нотками мускуса, жасмина и гиацинта. Я взглянула ещё раз на телефон, который зазвенел, предупреждая меня о входящем сообщении. Ч и т а й н а К н и г о е д . н е т
Я весь день сегодня принимаю звонки с поздравлениями и пожеланиями, и некоторым очень удивлена. Никогда не подумала, что позвонит Слуцкая. От разговора с ней остался осадок. Налетели вдруг воспоминания, когда я бродила в морозный день по городу в отчаянии перед самым Новым годом, потому как мне указали на дверь. Но… теперь я волею судьбы в лучшем месте и в Центре оформления недвижимости заработанная плата выше.
Понятно, что позвонили и Инна, и Вика, и даже мои новые коллеги, остальные, менее разговорчивые сотрудники нашего отдела. Есть всё, о чем я мечтала в последнее время: любимые люди вокруг и место, где я прислоню голову с Марией. Из своего маленького провинциального городка приехали родители. Барсуков разместил их у себя.
В нашей семье двойной праздник. Я два дня назад стала тёткой. Мы с племяшкой будем отмечать дни рождения с разницей в два дня. Племянницу назвали в честь меня — Олесей.
Я возмущалась. Судьба у меня трудная, но кто бы слушал. Барсуковы, да ещё на пару, упрямы.
Забирая, как обычно, Машу в дежурную субботу, удивил Борис Григорьевич, достав из салона огромный букет голландских роз.
— Олеся, с днем рождения! — Герман протянул с чуть виноватым видом свой огромный букет.
— Спасибо, — я чуть запнулась.
— Ты переехала?
— Не буду же я скитаться по чужим квартирам. Я купила свою крышу над головой в этом доме.
Запомнился тоскливый взгляд, брошенный на меня Борисом Григорьевичем напоследок, прежде чем дедушка Марии сел за руль своего внедорожника и умчал в направлении к большому красивому дому четы Герман.
Дрова, нарубленные сыночком, пришлись не по вкусу его родителям.
Я взглянула на голландские розы в большой трёхлитровой банке и усмехнулась превратностям судьбы. Телефон завыл мою любимую мелодию, и я выглянула из окна свой спальни и гостиной одновременно. Машина Барсукова ждёт меня у подъезда. Я, подхватив клатч, спускаюсь по ступенькам лестничных пролётов.
— С днём рождения коллега, сестрица, будущая кума! — Барсуков запнулся, вспоминая следующий эпитет. — Ну и просто очаровательнейшая женщина.
— Барсуков, ты прелесть! — Я целую Димку в щёку, держа в руках аккуратную коробочку с розами, которую Дима вручил вместе с красноречивым поздравлением.
— Ты этого заслужила. Все уже в ресторане. Ждут тебя. Теща и тесть там же, — отчитался Дима.
— Спасибо, что приютил родителей.
— Не за что. У тебя разместится негде.
Я хмыкнула в ответ. Что есть, то есть. Я пока сама сплю… на раскладушке.
День рождение в узком кругу: я и мои родные люди. Ланка тоже в этом кругу.
Я подняла бокал шампанского и сделала глоток. Барсуков своими красноречивыми тостами уже вводит меня в смущение, но я понимаю его радостное возбуждение. Димка бегает каждые два часа звонить своей жене.
Я завидую им. По-хорошему, и от боли за свою разбитую жизнь становится дико грустно. Такой контраст перед глазами. Воспоминания, как снежный ком нахлынули на меня: наше пребывание в больнице, где за всё это время Андрей позвонил лишь единожды. Слишком был занят другими делами, с лихвой восполнял отсутствие жены.
Захотелось вдруг глоток свежего воздуха и одиночества, чтобы отпустить грустные мысли и я, пройдя большой зал, вышла в небольшой парк на заднем дворе.
— Олеся, привет. — Я сначала и не поверила звучному и до боли знакомому голосу, вырывшему меня из моих раздумий. Я чуть вздрогнула и обернулась на знакомый баритон.
Мелихов, красивая статная картинка передо мной с моей любимой улыбкой на губах.
— Я так понял, ты изменница сегодня?
Карие глаза с весёлым блеском пробежались по мне.
— Шикарно выглядишь.
— Спасибо. Юбилей, — я от волнения не могу сказать что-то более сложное, как будто слова застряли в горле.
— Поздравляю. Я же могу пригласить именинницу на медленный танец?
— С удовольствием, — я ответила ему, постаралась вложить свою самоуверенность, но осипшим голосом получилось тоже плоховато.
Ваня взял меня за руку, и от прикосновения по телу пробежались мурашки. Мысленно злюсь на свою реакцию, но моя голова, похоже, с удовольствием нырнула бы в тот же водоворот, из которого я только что вынырнула слегка потрепанной.
Глава 28
Я провела рукой по его торсу и смотрю, как Ваня наблюдает за мной взглядом своих тягучих карих глаз. Ваня одевается и, присев на край постели, по-мальчишески откидывает волосы. Не картинка- загляденье.
— Ты в прошлый раз ускакала как ошпаренная. Я варю замечательный кофе.
— Если замечательный, тогда согласна на чашечку кофе в твоей компании.
Я отмахиваюсь от чувства «Дежавю» плотно окутавшим меня. Я здесь была. Вот именно здесь, за кухонным столом, большой красивой белоснежной кухни. С чашкой дымящегося кофе в его длиной майке. Тонко нарезанный сыр в десертной тарелочке и крекеры в другой.
— Может, что-нибудь посерьезнее, чем просто кофе? — Спрашивает Иван.
Я отрицательно махнула в ответ.
— Вкусный…, - кофе расплывается по венам вслед за негой и щемящим чувством внутри. — Красивая у тебя кухня. Люблю белый цвет.
— И я. Белый цвет нежности и чистоты.
В окно летний ветерок заносит тополиный пух.
— Тебя ждут новости, — Ваня снимает с моей головы прилетевший пух.
— Я уже боюсь новостей.
— Олеся. Перемены к лучшему.
— Ты мне это уже пророчил.
— Я оказался не прав?