Она коснулась кровавой губы, кривясь от боли. Ее руку жгло, и она боялась, что синяк появится на бедре.
— Вы в порядке, принцесса? — сказал Рандсон, приближаясь к ней на нормальной скорости. Кровь на нем принадлежала другим.
— Конечно.
Рандсон переживал, словно ощутил, что она изображала храбрость.
— Солдат Грейсон вовремя позвал нас.
— Я благодарна, — Джессамин старалась сохранить голос ровным. Если она посмотрит на Эмира, она заплачет. — Н-нужно куда больше, чтобы одолеть нас.
— Да, принцесса. Но мы не должны были пускать тебя так близко к опасности.
— Не важно. Я больше переживаю за остальной бой. Рэдбридж наш?
Юное лицо Рандсона озарила улыбка.
— Посмотрите сами.
Женщина из Пятых Талантов привела ее лошадь и помогла вернуться в седло. Бока лошади были мокрыми от пота и крови, и она топала ногами от дрожи Джессамин из-за облегчения и страха. Но Джессамин сжала крепко поводья и выпрямила спину.
— Ну? — сказала она другим. — Чего вы ждете?
Когда Джессамин поехала по мосту из красного камня на мощеную площадь, город был их. Но Рэдбридж сильно изменился. Зелень была растоптана, испорчена тысячами следов сапог. Ивы срубили для костров и баррикад. Многие дома были заколочены, люди отчаянно пытались защититься. Тела лежали на улицах в формах обеих армий.
Джессамин сжала поводья сильнее, стараясь не представлять лица друзей на тех трупах.
Они проехали мимо здания общежития Академии, которое стало темницей для пленных учеников-мимиков и их учителей. Они выходили теперь, моргая в предрассветном свете. Джессамин вскоре даст им работу.
Но сначала нужно обратиться к солдатам.
Она спешилась перед актовым залом, большим гранитовым зданием с бронзовым куполом, поднялась по ступенькам дрожащими ногами. Она поговорила с солдатами, собравшимися на площади, и жителями, которых они освободили. Она не могла думать о словах, говорила что-то о храбрости, победе, единстве народа, который не отдавал своих людей в руки врага.
«Я чуть не умерла. Эмир чуть не умер».
Ее уверенность чуть не убила их. Но она подавила стыд и сказала солдатам, как гордилась их работой.
«Тебе не нужно быть бесстрашной, пока они считают, что ты такая».
Речь была достаточно вдохновляющей. Солдаты громко отвечали ей, Пятые Таланты были самыми пылкими. Они гордились, что спасли ее, и с каждой победой они становились все ближе к ней. Джессамин подумала, что стоило заказать особую форму для Пятых Талантов, но не для того, чтобы выделяться на поле боя, где анонимность помогала, а чтобы другие солдаты могли признавать их в лагере между сражениями. Их нужно было поддерживать и хвалить, чтобы привязать их крепче к службе империи.
— Еще успешный бой, — сказал Эмир, пока остальные солдаты разошлись разбить лагерь. Он, к счастью, не упомянул безрассудность Джессамин. — Мы не потеряли ни одного Пятого Таланта.
— А другие потери?
— Минимальные. Но по Рэдбриджу сильно ударили. Много учеников-имитаторов забрали в лагеря рабов Обсидиана, — Эмир покачал головой. — Я смотрел Церемонию назначения сестры в этом зале. Все те юные мимики были в восторге от первой миссии.
— Мне жаль, что мы не смогли им помочь, — Джессамин не нравилось думать о людях, которых они потеряли, пока она медлила с использованием Пятых Талантов.
Ей нужно быть сильным лидером, но и решительным тоже. И мудрым. И храбрым. И все остальное, что было сложнее с копьем у горла и врагами со всех сторон.
И уроки танцев не готовили ее к этому.
Адреналин боя и близкого плена стал угасать, оставляя ее дрожащей. Джессамин села на ступеньку, чтобы осмотреть порезы и синяки. После короткой паузы Эмир сел рядом с ней, опустился с трудом, словно тоже ощущал последствия боя. Он потрогал свой бок, проверяя, открылись ли его раны, и хмыкнул.
Они были странной парой с их хрупкой кожей.
— Дайте посмотреть, — сказала Джессамин.
— Принцесса?
— Не скромничайте. Снимайте камзол.
Эмир быстро взглянул на нее и позволил помочь ей снять его камзол формы. Кольцо крови испачкало белую рубашку на пояснице. Она потянула за край рубашки, и он снял и ее. Его худое тело было более мускулистым, чем ожидала Джессамин, и она начинала немного стесняться.
«Не глупи», — она забрала у Эмира рубашку и ею закрыла кровотечение из открывшейся раны.
Они сидели в тишине, город кипел после боя. Никто не замечал принцессу и элитного солдата, сидящих рядом друг с другом на лестнице. Она прижала рубашку к его ране, ее пальцы давили на его кожу, ощущая сильное биение его пульса.