Воспоминание ударило с почти физической силой. Ее семья окружала ее в актовом зале на Церемонии Назначения, когда она узнала, что отправится в Серебряный замок. Слезы гордости ее отца. Сильные объятия матери.
Она снова стала чувствовать. Смятение. Недоверие. А потом гнев.
Обсидианцы забрали у нее родителей.
Какое обещание она дала? Что они не будут биться? Что-то о лучшем будущем?
— Мика, — квадратная ладонь легла на ее плечо, вернув ее на землю. — Мне очень жаль.
Мика сжала ладонь Калеба крепко, пока ощущала волны горя и гнева, которые могли захлестнуть ее.
Она хотела уничтожить их. Она хотела стереть проклятое королевство, убить всех бледных монстров, были они солдатами, рабами, аристократами или королем.
Сотни непобедимых солдат были снаружи, готовились плыть в Каменный замок.
«Пусть Джессамин сотрет их. Помоги ей. Пусть страдают».
Калеб сжал ее плечо сильнее. Он нашел где-то силы встать, и он пытался удержать ее.
Она не хотела уничтожать обсидианцев, да? Кровопролитие вело только к кровопролитию. Месть — к мести.
«Какое обещание ты сдержишь? Чего ты хочешь?».
Мика не успела подумать, что делать, дверь открылась.
— Капитан Грейсон хочет увидеть вас снаружи. Как и императрица.
Глава тридцать вторая
Мика вышла за стражей из крепости на ветер. Он стал сильнее, выл у стен Айронхолла, свистел вдоль берега. Каменистая тропа вела от крепости к вершине утеса с видом на бухту. Они прошли по узкой тропе, направляясь к самой высокой точке берега, где выпирал утес. В сотне футах внизу корабли скрипели и стонали от ветра, полные оружия, припасов и невероятных солдат.
Уиллс и Риз остались в крепости с Питом. Калеб шел рядом с ней, двигаясь медленно, чтобы не споткнуться. Мика тоже могла вот-вот упасть. Она не могла поверить, что ее родители погибли. Она больше переживала за братьев, активно участвующих в войне. Ее родители уже не сражались. Они должны были оставаться в безопасности. И теперь они были мертвы.
«Нет, убиты. Обсидианцами».
Мику будто вывернули и встряхнули. Она пришла убедить Джессамин изменить курс. Теперь она хотела присоединиться к ней.
Калеб коснулся ее ладони. Сначала она подумала, что ему была нужна поддержка. Чудо, что он стоял на ногах. Но он посмотрел ей в глаза, его синие глаза были полными сострадания. Он был на ее месте. Он знал горе. Знал боль и предательство.
— Мы должны покончить с этим, — сказал он.
Мика не позволила себе ответить. Она сжала его ладонь и посмотрела на скалы.
Джессамин ждала их.
Она стояла на утесе, смотрела на свою непобедимую армию. Ее темно-рыжие волосы стали длиннее. Она была в форме, как у Пятых Талантов, и коротком плаще с подбоем из лисьего меха. Серебряные браслеты были на ее запястьях, серебряная брошь была у горла, но голова была без диадемы.
Мика пошла вдоль края утеса к императрице, эмоции бушевали внутри нее. Нервы. Горе. Гнев. Вина. Почему она так старалась выполнить приказ Джессамин, а не поехала в Стоунфосс? Может, она смогла бы помочь родителям. Почему она не послушалась, когда Джессамин сказала, что не хотела ее больше видеть?
«Она как король Брекон. Она вызывает в людях отчаянное желание порадовать ее».
Мика ощущала до сих пор желание показать императрице, что она постаралась, что она могла загладить вину за недоверие в Сильверфелле.
Они приближались, Джессамин шепнула что-то высокому темноволосому мужчине рядом с собой. Он был в схожей форме. Эмир.
Он пронесся по тропе и обнял Мику. Она прижалась к нему, впилась ногтями в его руки, словно могла слиться с ним. Она боялась, что больше не увидит его.
Эмир опустил ее на землю.
— Я должен тебе сказать…
— Знаю, — сказала Мика. — Только что видела близнецов.
Эмир сжал ее руки выше локтей. Его ореховые глаза были печальными и старыми. Почти как у их отца.
— Ну? — нетерпеливо сказала Джессамин. — Вы сделали это?
Мика отпустила брата и повернулась к императрице. Ее кожа полностью зажила. Квинн постаралась, как и обещал лорд Обер. Эта мысль испортила радость Мики от прежнего вида подруги. Она сохранила тон сдержанным: