Он взялся за ручку и поднял стекло перегородки, отделяющей их от водителя, который вел машину к Колонии Малибу.
— Он совсем не слышит нас? — спросил Томми.
— Совсем. Лео купил стандартный «седан-600», единственный с двенадцатицилиндровым двигателем, и усилил его мощность. А еще он сделал эту звуконепроницаемую перегородку.
Томми повертел телевизор.
— Эта штука ловит «Си-Эн-Эн»?
— Нет, Томми, для «Си-Эн-Эн» нужно подключить кабель или систему спутникового телевидения.
— Он хоть какие-нибудь новости ловит?
Майкл наклонился вперед и переключил канал.
— Мы передаем пятичасовые новости.
На экране появилось лицо Тома Броккава.
— Добрый вечер, — произнес диктор. — В сегодняшнем выпуске: Саддам Хусейн осматривает свои военные объекты; президент озабочен скандалом в Иран-Контрассе и… — на экране появился труп, лежащий на одной из Нью-Йоркских улиц, — смена поколений в мафиозном клане.
Томми глубоко вздохнул.
— Что происходит? — спросил Майкл. — Я многого не читаю в газетах.
— Этот парень, лежавший на улице, — Бенни Нос, — сказал Томми.
— Бенни? Да кто же осмелился убрать Бенни Носа?
— Он перед тобой.
— Черт возьми! Объясни хоть что-нибудь!
— Ш-ш-ш, — произнес Томми, показывая на экран.
Там опять появился Броккав.
— Сегодня днем в Нью-Йорке двое главарей мафии были застрелены при выходе из ресторана на Манхэттене. Эти убийства показали несостоятельность теории ФБР о том, что после смерти Бенито Карлуччи власть перешла к совету управления безо всякой борьбы.
— Именно поэтому я и приехал к тебе, — произнес Томми. — Самое время исчезнуть.
— Так кто же остался? — спросил Майкл. — Кто же теперь всем заправляет?
— Остались Эдди и Джо Фунаро, — произнес Томми. — А управляю всем я.
— Господи, Томми! Как ты добился этого?
— Старик тянул все со мной вместе. Он позвал четверых из нас и сообщил о смене структуры, а затем приказал Эдди и Джо выполнять мои распоряжения. Теперь они занимаются биржей, а я всем остальным. Они собирают доходы для меня, а я законно их вкладываю.
— Ты заправляешь всем?
— Всем, — у него был очень самодовольный вид.
Майкл откинулся на сиденье.
— Так, значит, ты теперь дон?
Томми усмехнулся.
— Да, я дон.
Уже на закате Майкл и Томми шли вдоль залива в Колонии Малибу. Майкл был одет по-калифорнийски, а на Томми были закатанные до колен штаны от костюма из акульей кожи и шелковая рубашка. Галстук свободно болтался. Они поужинали, болтая о новых возможностях Томми, о его новой власти.
— Ты счастливчик, Винни, — произнес Томми.
— Ты думаешь, я об этом не знаю?!
— Ты даже и представить себе не можешь, какой ты счастливчик!
— С чего ты взял?
— Если бы дон прожил еще двадцать четыре часа, то ты был бы уже мертв.
Майкл остановился.
— Что?
— Я отговаривал его, как мог, пока он был жив.
— Старик хотел моей смерти?
— Ты дважды перебежал ему дорогу, Винни.
— Стой, погоди минутку, Томми.
— Кое-кто скажет, что ты дважды перебежал дорогу и мне.
— Томми…
— Ты отговорил Джонсона и Гелдорфа от продажи студии японцам, что означает мне и японцам.
— Это было бы неразумно, Томми. Только поэтому.
— Почему бы нет, у меня было все схвачено: Гелдорф и Джонсон в кармане, Голдман мертв, ты во главе студии.
— Томми, слушай, я держу студию в руках. «Центурион пикчерс»! Ты знаешь, что это такое?
— Это значит, черт побери, кучу денег, на которые можно играть! — сказал Томми.
— Томми, это значит куда больше! Я могу снимать любое кино, то есть любое кино, которое я захочу. Я могу нанять любую звезду, режиссера, сценариста; кнопка зеленого света у меня под рукой. Я ее владелец.
— Черт, ты не владелец. Ты сидишь на окладе.
— Мой контракт дает мне право покупать два процента акций в год до тех пор, пока мы доходны.
— Два процента в год? И ты говоришь мне, что не продал дона, семью и меня за два процента в год?
— Томми, я никого не продавал. Ты не понимаешь!
— Старик не ожидал такого поворота, и если бы не я, то ты бы уже кормил рыб на дне Тихого океана.
— Томми, я ценю…
— Ты ничего не ценишь, Винни. А ты знаешь, что он уже отдал мне приказ. Он приказал мне убрать тебя, а я этого не выполнил. Я впервые в жизни не выполнил приказ моего дона. Ничего ты не ценишь, Винни. Ты привык получать и в ответ бить по зубам.
— Томми, это был мой шанс, понимаешь?
— Шанс продать своих друзей?!