Геннадий Борчанинов
Предатель
Стрела с тихим гудением полетела в сторону каравана, что шёл по узкой лесной дороге. Вслед за ней полетели и другие. Били срезнями, с широкими плоскими наконечниками, чтобы в первую очередь убить коней. Лесному братству лошади ни к чему. Тишину пронзили крики и вопли, в караване поднялась суматоха.
Ровио тихо выругался — какой-то болван выстрелил до приказа, скорее всего, кто-то из молодых, Кёниг, скорее всего. Но что сделано, то сделано, и дезертиру пришлось тоже отпускать тетиву. Если караванщики догадаются развернуть телеги и бежать назад, то у них есть все шансы уйти. А если они уйдут, Кёнигу точно не поздоровится.
Извозчик пригнул голову и хлестнул поводьями, намереваясь прорваться вперёд. Следующий выстрел пришёлся ему точно под ухо, и он повалился на пыльную тропинку, поливая землю из пробитой артерии. Лошадь с безумным ржанием неслась по дороге, где за поворотом её ждала поваленная сосна и несколько ребят с топорами.
Охранники наконец-то сподобились закрыться щитами, и стрелы с громким стуком вонзались в дерево. Из некоторых повозок стреляли в ответ, но слишком редко, больше стараясь укрыться за высокими бортами.
На дорогу упала раненая лошадь, и её жалобные крики звучали почти как человеческие. Караван остановился. Несколько телег, крытая повозка и всадники, теперь уже лежащие мёртвыми.
— Сложите оружие, и никто не пострадает! — крикнул Бык.
Стрелы почти закончились.
— Пошёл ты!
Уцелевшие караванщики сгрудились вокруг одной из телег, закрываясь щитами и растерянно озираясь по сторонам.
Из кустов орешника вышли несколько парней, миролюбиво поднимая руки. Остальные по-прежнему сидели на деревьях и держали караванщиков на прицеле. Ровио вглядывался в лица караванщиков и видел лишь смазанные пятна, хотя всё остальное, как обычно бывает в бою, выглядело неимоверно чётким.
— Сдавайтесь, и уйдёте живыми, — повторил главарь.
Один из охранников попытался выскочить и зацепить его топором, но едва он размахнулся, как стрела с противным хлюпаньем вонзилась ему в глаз.
— Сдавайтесь, — мягким бархатным голосом, словно разговаривая с детьми, сказал Бык.
Охранники переглянулись и через пару секунд опустили щиты. Топоры и мечи упали наземь. Ровио отпустил тетиву, не сомневаясь, что все остальные сделали то же самое, и теперь смотрел, как караванщики падают замертво с застывшим удивлением на лицах.
Парни вышли из засады и методично подходили к каждому раненому и мёртвому.
— Самое время проявить милосердие! — смеялись они, взбудораженные после удачного сражения, и с этими словами добивали караванщиков, которые просили пощады.
Но их никто не слышал.
— Хороший хабар, — произнёс Бык, заглядывая в телегу.
Под плотной тканью аккуратными штабелями лежали мешки со специями. В городе можно было продать их за полцены и всё равно остаться с прибылью.
В другой повозке оказались различные мелочи: швейные иглы, гвозди, дверные петли, и прочая, несомненно, нужная, но дешёвая ерунда.
Ровио вышел к дороге и принялся собирать свои стрелы. Над лесной дорогой вновь повисла тишина.
Главарь подошёл к двери крытой повозки и дёрнул за ручку. Безрезультатно. Не проронив ни слова, Бык взял топор и одним ударом выломал защёлку.
— Вот это удача, — присвистнул он.
Ровио мимоходом заглянул внутрь. В повозке, обнявшись и вжимаясь в стенку, сидели двое — женщина и девочка. Бледные от страха, зарёванные, но, судя по одежде, богатые.
Через минуту у кареты столпилась вся шайка.
— Бабы — хорошо, — осклабился Рахмет, кочевник из южных степей.
Остальные заулыбались, ясно представляя, как пройдут ближайшие вечера.
— Не убивайте нас… — пропищала девочка, и бандиты дружно захохотали в ответ.
После заката Ровио сидел у костра и вяло ковырялся в тарелке. Лесная жизнь в нищете и грязи надоела до ужаса, а постоянные драки и грабежи напоминали об армии, которую он оставил. Сегодняшняя засада стала последней каплей.
Перед глазами бесконечной вереницей стояли все те, кого Ровио убил за свою недолгую жизнь. И у всех он видел ужас в глазах, бесконечный глубокий ужас. Такими же глазами на них смотрела девочка.
Из палатки Быка всё ещё доносились крики.
Ровио резко встал, положил еду и ушёл прочь, не обращая внимания на удивлённые взгляды соседей, что заливались вином.
Ночной лес встретил его приятной прохладой. В темноте он видел скучающего дозорного, что смотрел в сторону дороги. Хруст веток под ногами выдал дезертира, и дозорный обернулся.