Аромат мяты, холодком проходящий по гортани, и горьковатый привкус смолы витали в воздухе. Однако когда Астрид набрала полные воздуха лёгкие, медленно выдыхая через рот, она уловила новый и едва заметный запах. Вяжущий привкус тления и гари толстым слоем осел на языке.
— Я убью его за этот театр! — прорычал Районан. Сжав в руках подушку, с вышитой золотыми нитям птицей и кисточками на углах, он швырнул её в стену над резным изголовьем кровати.
Поджав губы, Астрид проследила за траекторией полёта и уловила краем глаза вспышку света в тени стены и распахнутой двери. Она прильнула к дверному косяку. Два излучающих бледный свет золотых кольца неподвижно парили в воздухе. Они погасли, а когда вновь загорелись превратились в тонкие ниточки, обрамляющие тьму. Астрид прошибло холодным потом. За спиной Районан пыхтел от злости и кидался всевозможными проклятиями, пока внутренности девушки скручивало спазмом до острой боли. Онемевший язык прилип к пересохшему небу.
Вертикальные, как у кошачьих, зрачки пульсировали в такт возбужденному дыханию, а когда они поглотили все золото радужки, Астрид, вновь обретя умение владеть речью, закричала:
— Районан!
В ту же секунду дверь оторвалась от стены. Существо выпрыгнуло в свет и стремительно помчалось к Районану. Шокированный внезапным появлением незванного гостя мужчина грязно выругался и скрылся через разбитое окно. Подол длинного пальто колыхнулся, когда существо, упустив одну жертву, повернулось ко второй. Оно оскалилось, демонстрируя два ряда желтоватых зубов, заточенных, чтобы рвать плоть. Астрид не сдержала истерический смешок. Сердце бешенно заколотилось в груди, разгоняя загустевшую кровь по сосудам. Не разрывая зрительный контакт, девушка осторожно шагнула назад. Половицы протяжно заскрипели. Звук прошёлся по натянутым до предела нервами, как тонкие пальцы музыканта по струнам арфы. С нечеловеческим рыком существо сорвалось с места. Визг, вставший поперёк горла, вырвался жалобным писком, и Астрид бросилась бежать. У верхней ступеньки она оступилась и, допустив ошибку, обернулась. Внезапно перед глазами мелькнула ладонь с длинными пальцами. Астрид могла поклясться, что сгибались они не в трех суставах, а больше, и заканчивались острыми и изогнутыми когтями. Именно в это мгновение девушка что есть силы завопила и, перемахнув через перила, оказалась перед входной дверью. Обескураженное существо застыло всего на пару секунд, но и этого времени хватило, чтобы Астрид выскочила на улицу и, петляя, помчалась по тротуару.
* Канонарх — певец, возглашающий перед пением глас и строчки из молитвословия, которые вслед за возглашением поёт хор.
Глава 4
Диск расплавленного золота ускользал за горизонт. Его лучи рассекали громоздкие тучи, пригнанные ветром с Западного города. Утомлённые зноем птицы устало щебетали в кронах деревьев, создавая иллюзию поющей листвы. Вечер и опустившаяся прохлада вдыхали оттенки жизни в выпитый до дна днём город.
— Ночью разбушуется гроза, — третий раз повторила миссис Маррус, указывая на красные мазки облаков за окном.
Астрид не разбиралась в предчувствии и подсказках природы, поэтому лишь пожала плечами. Оторвав взгляд от дорожки перед домом, она уставилась на белоснежной ковёр. Пожилая женщина удобно устроилась в кресле, обивка которого контрастировала с остальной мебелью гостиной. Если диван и наглухо закрытые шкафы были спокойного коричневого цвета, то оно бирюзового. Подобного яркого оттенка Астрид не встречала никогда. Поначалу девушку пугали изумрудные рамы картин, внезапно выпрыгивающие из темноты, словно разинутые рты, и алые перила лестницы. Вскоре она поняла, что грех жаловаться на столь неожиданные пятна в общей монотонной картине, когда цена аренды настолько мала, что даже незначительные остатки денег позволили снять спальню с личной ванной комнатой на ближайшие несколько месяцев.
Отхлебнув из кружки остывший и безвкусный чай, девушка вновь стала напряжённо наблюдать за улицей. Она вздрагивала и подрывалась каждый раз, стоило человеку появиться в поле зрения, и тут же оседала, когда не замечала золотистых волос.
Пережитое утром приключение осталось неопределённым воспоминанием. В одну минуту оно казалось реальным, а в другую – плодом больного воображения. В животе завязался тугой узел. Казалось, стоит встать, и он разорвётся вместе со всем телом. Прохладными подушечками пальцев Астрид растирала виски в попытке унять пульсирующую боль и наконец понять, кто этот Районан. Убежал ли он? Почёму до сих пор не вышел на связь?