— Что-то ищешь? Или кого-то?
— Просто смотрю… — он остановился, увидев лишь одну четырёхрукую тень, под сводом дальней арки. — Их всё ещё не принимают.
— Не будь так уныл. Скажи, ты хочешь вернуться?
— В свой дом?
— Да. И он ждёт тебя, совсем взрослый. Перед нашим отлётом он, кажется, нашёл себе невесту.
— Подумать только, — ненадолго, Ханшэс отложил в сторону мысли. — Пока я был в Ниривин, моя жена умерла, а сын вырос и вероятно создал свою семью. Удивительно.
— Время на твоей планете идёт довольно быстро. Что уж сделать, таковы правила мира, — Юрхем беззаботно сделал глоток, на сей раз, поглотив золотой напиток. — Быть может он, или его наследник, получит знатный чин. Твоя семья станет аристократией. Возможно, среди них даже будет Хранитель!
— Хранитель? — Ханшэс ответил едва ли не шёпотом, сдерживая порождённую этим словом дрожь. — Скажешь тоже. Сколько триллионов людей во Вселенной? На всех них приходится лишь шестеро Хранителей. Трое — за нас, трое — за Ниривин.
— Но удача может улыбнуться тебе, ты это заслужил. Когда умрёт один из нынешних Трёх, его или её сила, вроде… — он вытянул паузу и после икнул. — Она перейдёт случайному человеку. Да ведь? Так почему не твоим родственникам?
— Сомневаюсь я в этом. Слишком малы шансы.
— Тебе и правда, тяжело. Скажи, ты что-то такое узнал у них, — его друг перешёл на тихий, сдержанный тон. — О секретных планах врага… да?
— Каких ещё?
— Хотя бы о тех, что обсуждают и у нас.
— Я не знаю, какие слухи сейчас ползают по Империи. И не очень хочу знать.
— Но об этом ты слышал, я уверен. Говорят, в Ниривин создают новый разрушитель.
— Что? — Ханшэс оцепенел, подавшись вперёд. Десяток взглядов тут же упёрлись во вскрикнувшего солдата. — Прошу простить.
— Да, именно, — расплывшийся взгляд Юрмеха вмиг прокрутился и упёрся в Ханшэса, голос отвердел и перешёл в тихий звон. — После того как Убийца Небес и Скарфол сошлись на Фронтовой дуге, уничтожив друг друга, планетарные разрушители не создавались. Уже больше трёх сотен лет их не было, но теперь о них заговорили вновь, и не только гражданские. В наших рядах, даже среди командиров обсуждают это, — очередной невыносимо долгий глоток. — Я говорил тебе, говорю. Ниривин — чудовища! Но не страшно. Благодаря тебе, и таким как ты, Ханшэс, мы уничтожим их. Мощью Хранителей, рейтонных бомб, силой нашей имперской длани мы закончим войну!
— Юрхел, хватит, — солдат медленно вытянул бокал из рук друга, застывшего в изумлённом непонимании. — Как ты хочешь её закончить? Когда она кончится?
— Когда мы перебьём всех четвероруких ублюдков. Что ты так смотришь на меня? Ну, хорошо, не все семи — враги, должные умереть. Некоторые из них доказали свою пользу. Что теперь не так, что в моих словах неверно? Или в Ниривин не говорят так?
— Нет. Они никогда не называют семиолоидов — «семи». Для них непростительно так обращаться с правящей расой.
— По мне, это лишь доказывает, какие в роду Ниривин тираны. Все, от их первого Ацуфима и до нынешнего императора — диктаторы, ублюдки, злодеи. Но есть мы, мы их перебьём. И семи, и люди, и рафгантасс, и все расы будут жить без гнёта.
— Это не от нас зависит. Не мы распоряжаемся сильнейшим оружием, — Ханшэс отвёл глаза от пьяного друга и сделал единственный глоток. Чёрный настой оказался горьким, жгучим, точно в горло ударил заряд. — Но ты прав, хотелось бы, чтобы война закончилась. А я хочу увидеть свою семью. Её остатки.
— Крейсер межзвёздный будет на орбите через восемь суток. Успеешь!
— Сперва мне нужно пройти награждение, верно?
— Конечно, ты всё знаешь, — Юкхен подался вперёд, оперевшись о стол и повалив дорогие угощения. — Но помни, Ханшэс, не говори глупостей! Не забывай, кто ты. Не забывай, на чьей стороне ты воюешь.
— Отдохни лучше, через сутки и тебе нужно присутствовать на церемонии.
Ханшэс встал, вырываясь из ловушки стола. Кровавый свет ударил по глазам десятком круглых ламп. Он прищурился и двинулся к выходу, под арочными сводами, мимо людских залов и комнат для рафгантасс.
— Увидимся на награждении! — раздался пьяный голос. — До встречи, Герой Империи!
Блестящие купола венчали стены, сомкнувшиеся над площадью. Подобно гигантскому водоёму, она полнилась от живых потоков, вытекавших из-под арочных ходов. Знамёна Сашфириш красовались на бронированных спинах пришедших, блестя в полуденном свете.