Эвадину я нашёл на вершине холма, где Тессил устроил оборону. Она стояла спиной к огню, и, с любопытством наклонив голову, смотрела на Божьего капитана. Связанный по рукам и ногам, он извивался на земле и безостановочно сыпал вызывающими оскорблениями, от которых я задался вопросом, почему она не сочла нужным заткнуть ему рот.
— Трусливая сука! — Белые зубы Тессила мелькнули на лице, почерневшем от сажи и запёкшейся крови, его глаза блестели, когда он бросал свой вызов: — Развяжи путы и сразись со мной, шлюха! Посмотрим, у кого тут божественное благоволение! Пускай все узнают, что твои притязания ложны!
— Грязный пёс! — проворчал, поднимая окровавленную алебарду, сержант священного похода, который вышел с потемневшим лицом из кордона зевак.
— Нет, добрый солдат, — с улыбкой сказала Эвадина и жестом отправила парня назад. — Прошу тебя, не марай сегодня больше свою сталь. Особенно кровью такого порочного человека, как этот.
— Марать, значит? — пронзительно расхохотался Тессил. — Она всех вас замарала, болваны ёбаные! Неужели вы не видите, кто она? Это не мученица! Она всех вас обречёт на проклятие своей ложью! — Он остановил на мне свой лихорадочный взгляд, когда я взобрался на холм, и, к моему удивлению, немного успокоился. — Писарь, — проворчал он, обмякнув в своих узах, — если ты всё ещё питаешь уважение к тому, чему научил тебя Декин, то прирежешь на месте эту суку.
— Однажды он показал мне, как отрезать человеку язык так, чтобы тот не захлебнулся кровью до смерти, — ответил я. — Так что, капитан, советую вам попридержать свой. — Я повернулся к Эвадине и поклонился. — Собор в наших руках, миледи. Все реликвии в безопасности. Кроме того, библиотека нетронута и под защитой.
Она рассеянно кивнула и насмешливо приподняла бровь:
— Арнабус?
— Мёртв. — Я наклонил голову в сторону Тессила. — От руки вот этого, по всей видимости. — Ложь, конечно, не совсем.
Тессил дёрнулся на земле и угрюмо зарычал.
— Этот неверующий пёс заслуживал и худшего. Он хотел, чтобы я запятнал свою честь трусливым бегством.
Я его проигнорировал и протянул руку в сторону города. Огонь там поднимался уже высоко, распространяясь от квартала мирян до района ремесленников.
— Мне понадобятся роты Дервана и Уилхема, чтобы это остановить.
От этих слов Эвадина нахмурилась и бросила краткий взгляд на разрастающееся пекло, словно впервые его заметив. В прошлом вид бессмысленных разрушений причинял ей страдания. Но не сейчас. Я увидел, как она прищурилась, изогнула губы, и в её глазах плясал свет пламени — было ли то началом улыбки? На самом деле это выражение на её лице лишь мелькнуло и быстро исчезло, но я его видел и, изо всех ужасных вещей, которым стал той ночью свидетелем, эта была хуже всех.
— И правда, милорд, — убеждённо сказала она. — Я не допущу, чтобы первый день моего правления отметился разрушением самого священного города.
— Значит, правления? — вскричал с земли Тессил, и изогнулся так, чтобы крикнуть окружавшим нас участникам похода. — Слышали, собаки лакейские? Она собирается заделаться королевой! Это не священный поход. Это бунт, за который вас всех повесят…
Его слова стали неразборчивой мешаниной, оттого что Эвадина крепко пнула его по спине, и его связанное тело покатилось по склону земляного укрепления в толпу священного похода. Я слышал, как Тессил выкрикивал ещё какие-то яростные обвинения, даже когда посыпались первые удары. Но вскоре, по мере того, как опускались всё новые клинки, его крики сменились краткими мучительными визгами, а затем стихли.
— Нам лучше подошёл бы судебный процесс, — посоветовал я Эвадине. — Который продемонстрировал бы, что восходящая-королева будет гарантом законов этих земель, а не тираном.
— Верное замечание, Элвин. — Она наклонила голову в лёгком раскаянии. — Но он пытался убить тебя, а в моём королевстве это будет худшим из преступлений. Пойдём… — она пошли вниз по склону в сторону горящего города, маня меня за собой, — …и давай успокоим эту бурю.
После падения Атильтора в живых нашли только пятерых светящих. Казнили за краткое время пребывание в должности Арнабуса лишь одного. Этот невезучий так и гнил, подвешенный вниз головой на шпиле собора, пока я не приказал срезать его и отправить в склеп. Остальные сбежали, когда Арнабус победил в игре за абсолютную власть над Ковенантом, оставив их всех позади. Я подозревал, что из оставшихся все, кроме одного, были слишком старыми и немощными, чтобы организовать побег. Но, несмотря на возраст, светящие быстро продемонстрировали эффективность в части восстановления своей власти. К полудню они заняли свои места в зале совета и приступили к сбору избранного круга восходящих и низших священников, которые раньше заботились об управлении священным городом.