— Благословение Помазанной Леди очень поможет завоевать сердца верующих вашего герцогства, милорд. И по мере того, как будет разноситься молва о её возвышении, вес её слов будет расти. Разумеется, ей известны ваши трудности в этих землях. До неё дошли вести о тех, кто по-прежнему присягает на верность павшему герцогу-предателю и наводняет холмы, готовя восстание.
— Они не просто готовят, — фыркнул Арчел, отталкивая тарелку, и снова потянулся к кубку. — На прошлой неделе они убили моего племянника, да. Честно говоря, он был жутким транжирой, но его мать теперь неустанно меня пилит. Я уже за это преступление вздёрнул дюжину человек из кланов, но ей всё мало. Она хочет сжечь и оставить пустыней всю горную страну.
— Мои соболезнования. — Я изобразил на лице подобающее сочувствие и серьёзность. — Я уверен, что вы никогда не пойдёте на подобные крайности, как и Помазанная Леди, но она никогда не скупилась на то, чтобы направить свою силу против тех, кто участвует в несправедливом восстании. Не сомневаюсь, что так же она поступит и ради Альтьены, раз та находится под угрозой, тем более что вы, похоже, нуждаетесь в подкреплениях от Короны.
— От Короны? — Умение скрывать свои мысли не входило в число тех незначительных даров, которыми обладал этот человек, поскольку расчёты, крутившиеся в его голове, ясно отражались в прищуренном взгляде маленьких глазок, почти исчезавших среди складок щёк и бровей. — Принцесса Леанора обещала мне к лету гарнизон в пятьсот воинов для этой продуваемой ветрами кучи.
Правда это или нет, значения не имело. Тут мы подошли к сути той сделки, которую можно было заключить между этим хитрым обжорой и Ковенантом Возрождённым.
— До лета ещё много месяцев, — заметил я. — А мне надо лишь отправить гонца в Атильтор, и уже к зиме у вас здесь будет гарнизон из пяти сотен солдат Ковенанта.
Где-то под плотью лица Арчела зашевелился его язык, перемещая что-то во рту. Его челюсть щёлкнула, и между зубами появился кусок кости, с выступающего конца которого свисал кусочек хряща. А я-то думал, что самые отвратительные зрелища, которые только можно себе представить, я повидал в многочисленных битвах. Но это, пожалуй, переплюнуло их все.
— Солдаты будут исполнять мои приказы? — спросил он, и сморщил губы вокруг косточки.
— Разумеется. Пока такие приказы не будут противоречить учению Ковенанта.
Он фыркнул, и косточка исчезла в его пасти, а его ноздри раздулись от стона явного наслаждения.
— Передай своей Воскресшей мученице, что я с радостью получу её благословение, как только её солдаты помогут мне в защите этого герцогства. Разумеется… — он снова рыгнул, — …Мне придётся платить и своим рекрутам. Арендной платы за все земли Ковенанта, находящихся в границах Альтьены, должно хватить.
Я мог бы ещё поспорить, поторговаться, как с Лорайн, но слишком сильно мне хотелось убраться от него подальше. И к тому же, когда восходящая-королева взойдёт на трон, конкретно это соглашение можно будет пересмотреть, а если этому дураку не понравится, то я уже составил список других родственников Пендроуков, которые будут посговорчивее.
— Народу Альтьены повезло с правителем, милорд. — Эту ложь, едва ли не самую наглую из всех, когда-либо произнесённых мной, я дополнил подобострастным глубоким поклоном. В качестве ответа лорд Арчел Шельван умудрился рыгнуть и пёрнуть в унисон.
Когда меня привели к лорду Лоренту Ламбертайну, герцогу Кордвайна, я подумал, что его приём — это преднамеренная попытка создать полную противоположность с невоспитанным соседом. Его за́мок Норвинд представлял собой обширную крепость, занимавшую возвышенность над кордвайнским портовым городом Левинсал. Когда я появился у воро́т замка, капитан стражи поприветствовал меня кратко, но вежливо, и без тени удивления, отчего стало ясно, что мой визит ожидался. Впечатление подкрепляло то, что герцог принял меня не наедине (не считая слуг и солдат), а вместе со старшим сыном, лордом Гилфердом. Тот сидел справа от отца — молодой мужчина на несколько лет младше меня, лицо которого выглядело как юное отражение строгого, скуластого лица герцога.
— Приветствуем вас, лорд Писарь. — Герцог обратился ко мне хриплым голосом, который яснее внешности говорил о его возрасте. Из недавно прочитанного я знал, что этому человеку около семидесяти, а его наследник — плод третьего брака, тогда как в остальных рождались только дочери. Улыбка его выглядела натянутой и далеко не тёплой, а у лорда Гилферда улыбки для меня и вовсе не нашлось. За двумя лордами сидела группа из дюжины человек, которых я принял за главных вассалов герцога и его ключевых советников. Среди этой разношёрстной кучки поседевших рыцарей и учёных в шапочках никто, как и их сеньор, видимо, не обрадовался при моём появлении. Самым внушительным персонажем среди присутствующих оказалась высокая пепельноволосая женщина в серой рясе восходящей. И среди них всех только её поведение, предсказуемо, было открыто враждебным.