— Я уверен, будут и другие триумфы. — Я наклонил голову в сторону ровных шеренг солдат. — Для чего это?
— Леди собирается выступить с обращением. Что-то вроде эдикта, как она сказала. — Он искоса посмотрел на меня. — Она рассказала мне о вашей миссии на севере. Есть успехи?
— Лорда Шельвана можно купить. Герцога Лорента нельзя, и он нам не сочувствует. Хотя, думаю, его сын мог влюбиться в рядового Эйн. Хоть что-то.
— Значит, война на два фронта. — Суэйн скривился. — Не радостная перспектива, милорд.
— Да, милорд, не радостная.
Мы обменялись сдержанными ухмылками, поскольку очень уж абсурдно было обращаться друг к другу по титулам, дарованными династией, с которой мы теперь находились в состоянии необъявленной войны.
— Смирно! — знакомы крик Офилы эхом разнёсся над площадью. — Равнение на Помазанную Леди!
Эвадина появилась на вершине лестницы собора в доспехах, и чёрные эмалированные пластины по-прежнему умудрялись блестеть, несмотря на почти полностью затянутое небо. Когда она заговорила, начали падать капли дождя, став зловещим началом зари кровавого месива. Тогда, впрочем, я стоял и слушал, ожидая, что женщина, которую я люблю, собирается подстегнуть публику к ещё большим высотам обожания.
— Я вижу перед собой солдат Ковенанта Возрождённого, — заявила она резким от нескрываемого гнева голосом, который эхом разнёсся по войску Ковенанта, сгущавшейся толпе участников священного похода и горожан на окраинах площади. — И я вижу их раны. Вижу отсутствие тех, кого называла друзьями и товарищами, отважных душ, что сражались со мной от Поля Предателей до Долины. И где же они? Убиты, вот ответ моих капитанов. Убиты вероломным обманом и предательством. Пали не в честном и почётном бою, а от кинжалов и стрел псов, которым платит семья, видимо, прогнившая, как я боюсь теперь, безо всякой надежды на искупление.
Эвадина замолчала, опустив голову, и через неё прошла волна горя. «Сейчас?», думал я. «Настал тот миг, когда она провозгласит себя восходящей-королевой?». Если бы я стоял рядом с ней, то посоветовал бы этого не делать, даже сейчас. У нас по-прежнему недоставало сил для открытой войны. Однако оказалось, что в тот день Помазанная Леди собиралась провозгласить кое-что другое.
— И откуда же происходит вся гниль? — спросила она, вскинув бледное, но яростное лицо, и обвела публику требовательным взглядом. — Вот вопрос, который меня мучает. И признаюсь в неудаче, друзья мои. Я подчинюсь вашему суровому приговору, ибо в последние дни я была слаба. Позволяла себе погрязнуть в соблазне надежды. Надежды на то, что можно избежать предстоящей борьбы. Надежды на то, что можно спасти Алгатинетов и их продажных слуг, свернуть их с пути, на который их заманили. Теперь с этой слабостью покончено. Теперь я вижу источник их гнили. Вижу средоточие зла в этом королевстве, и не потерплю его больше. Малициты, друзья мои. Это они развратили Корону. Тихими обещаниями, тёмными извращениями они через раны раздора заражали тело этой земли, и теперь я знаю агентов их мерзости. Десятилетиями они беззаботно расхаживали среди нас, и мы их даже приветствовали. Мы их называем чародеями. Некоторые утверждают, что они прорицатели. Даже лекари. Говорю вам, они совсем не такие. Каэриты и их вредоносные ритуалы привели нас к этому перевалу. Пришло время нам положить этому конец.
По одобрительному рёву толпы стало ясно, что в очередной раз слова Помазанной Леди попали в цель. В последующие годы я узнал, что ненависть в людях возбудить намного легче, чем любовь — и, думаю, Эвадина этот урок выучила в гораздо более раннем возрасте.
— Отныне по закону Ковенанта все каэриты должны быть выдворены из королевства Альбермайн, — продолжала Эвадина, потрясая развёрнутым свитком, в котором, предположительно, был подробно расписан этот новый указ. — Всем просящим приказано советовать прихожанам избегать каэритов во всём. Никто из них не получит приюта от верующих. Никого верующие не накормят. Верующие не станут торговать или вступать в брак с каэритами ни в каком виде. Солдаты Ковенанта также предпримут необходимые шаги по розыску всех таких язычников в пределах наших границ и выдворят обратно в их владения, а если придётся, то и силой. Эта земля должна быть очищена, друзья мои. Очищена от колдовской мерзости, которая поставила её на колени. Но это лишь первая чистка. Чтобы по-настоящему излечиться от оскверняющей болезни, все — будь то простолюдины, Ковенант или дворяне — должны получить благословение от моей руки, ибо только в ней благодать Серафилей. Поэтому я призываю мальчика, которого называют король Артин Алгатинет, в Атильтор — получить моё благословение. Если же он откажется, то я отправлюсь в Куравель и буду настаивать на этом. Пойдёте ли вы тогда со мной?