— Она ничего не делает, — объяснила Лилат, когда я спросил её по поводу явной озадаченности. — Только говорит. Слова — это просто воздух. — Последнее она сказала на каэритском, и по формулировке я пришёл к выводу, что у её народа это, наверное, популярная поговорка.
— Каэриты во многом мудры, — сказал я. — Но тут они совершенно заблуждаются.
Я размышлял о том, разумно ли оставить Квинтрелла и Адлара. Менестрель с его своенравной преданностью представлял собой сложность, без которой я легко мог обойтись. А ещё, несмотря на все его возражения, я до сих пор не доверял в полной мере его жонглирующему компаньону, хоть тот и принёс присягу солдата войска Ковенанта. На этот раз они приняли решение за меня, просто оседлав лошадей и поехав вместе со всеми остальными на утро нашей отправки. Квинтрелл встретил мой вопросительный взгляд привычной ухмылкой, а Адлар обменялся шуткой с Эйн.
— Мастер Квинтрелл, вы хорошо знаете Куравель? — спросил я, взбираясь на спину Черностопу.
— Лучше, чем хотелось бы, милорд. Это худший и дерьмовейший лабиринт для крысиных бегов, который я когда-либо встречал — а я, как вы знаете, путешествовал далеко.
— Выступали при королевском дворе?
— Не могу сказать, что мне выпадала такая честь.
— Тогда посмотрим, сможем ли мы это исправить. — Я тронул пятками бока Черностопа, пуская коня шагом и направляя его по дороге на юг. — Но предупреждаю вас, принцесса-регент, скорее всего, поскупится на аплодисменты.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Эйн и Эймонд оказались на удивление убедительной парой. Квинтрелл взял на себя задачу по их маскировке и ловко сменил им одежду и внешний вид, создав образ обездоленных молодожёнов, изгнанных из своих домов бурями войны. У них забрали всё снаряжение, которое могло бы указывать на принадлежность к войску Ковенанта или на симпатию к Помазанной Леди, а их оружие ограничивалось хорошо спрятанными кинжалами.
— Вы поняли свою задачу? — спросил я, осмотрев, к своему удовлетворению, их внешний вид.
— Разузнать о настроениях простолюдинов Куравеля, — быстро ответил Эймонд. — Отыскать очаги недовольства и выявить лидеров.
— Я составлю список, хорошо? — с полезной серьёзностью предложила Эйн.
— Никаких списков, — сказал я ей. — Пускай все считают, что ты не умеешь ни читать, ни считать. Держи все имена в голове.
— Куравель — это город, охваченный ужасающей нищетой, милорд, — сказал Эймонд. — Масса людей созрела для послания Леди…
— И никаких проповедей. — Я сдержал раздражённый вздох. Эти двое не лучше всех подходили для такого задания, но мой самый опытный шпион выполнял миссию в Шейвинской Марке. Я не сомневался, что Квинтрелл безо всяких сложностей войдёт в нужную роль, но воздержался от такой просьбы. Разбойничий инстинкт говорил мне, что этого человека лучше держать у себя на виду.
— Можете выглядеть насколько угодно набожными, — сказал я Эймонду. — Но не упоминайте Леди. Если этот вопрос всплывёт, то смущайтесь, задавайте встречные вопросы. Важно, чтобы мы узнали, что они сами думают в Воскресшей мученице. Но… — я убедительно поднял палец, — … никаких проповедей. Понятно?
Эймонд твёрдо кивнул, Эйн пожала плечами. Я осмотрел перекрёсток, у которого мы разбили лагерь прошлой ночью, и обнаружил, что он, к счастью, пуст. Час стоял ранний, тонкий туман покрывал землю, а из-за холодного воздуха поздней осени от дыхания шёл пар. Разведрота укрылась в лесу, достаточно далеко от дороги, чтобы их костры никто не замечал. Перекрёсток находился в десяти милях к западу от Куравеля — это было скорее пересечение второстепенных просёлочных дорог, чем оживлённых развязок Королевского тракта.
— Вы пойдёте вперёд, — сказал я им. — Встретимся здесь через семь дней. Если кто-то из нас не вернётся на одиннадцатый день, то езжайте как можно быстрее в Атильтор и передайте новости леди Эвадине.
— А почему это тебя здесь может не быть? — спросила Эйн, обеспокоенно нахмурившись. — Ты же собирался просто поговорить с принцессой?
«После чего она вполне может решить меня повесить», не сказал я, раздосадованный видениями о кончине Магниса Локлайна. «Если не хуже».
— Есть и другие дела, которые могут меня задержать, — сказал я. Пристально посмотрев на каждого из них, я продолжил: — Помните, больше слушайте, чем говорите. Смотрите, но не действуйте. Если вам угрожают, то притворитесь трусами и убегайте. Убивайте, только если ваша миссия раскрыта. И… — я сосредоточился на Эйн, — … плохих следует избегать во всех отношениях. И мне плевать, насколько они плохие.