В конечном счёте нас провели в высокую узкую комнату с мраморным полом в виде шахматной доски, без каких-либо сидений, а окна в ней располагались слишком высоко, чтобы нельзя было легко выбраться.
— Ждите здесь, милорд, — с едва заметным поклоном сказал суровый придворный, сопровождавший нас, после чего вышел из комнаты. Наш эскорт из дюжины королевских солдат расположился в каждом конце зала у дверей, которые закрылись с громким, гулким эхом, а за ним последовал звук поворачивавшихся в замках ключей.
— Могли бы, по крайней мере, оставить нас в помещении с камином, — проворчал Квинтрелл, натягивая плащ на плечи. Он не выказывал никакого трепета перед окружающей обстановкой, и это заставило меня усомниться в его предыдущем заявлении, будто раньше он никогда здесь не бывал. Адлар же, напротив, с горящими глазами удивлялся всему. Во время путешествия по дворцу он с беззастенчивым восхищением смотрел на убранство и роскошь, мимо которых мы проходили, а теперь сосредоточил своё внимание на деревянной рельефной резьбе, украшавшей обшитые панелями стены этой комнаты.
— Вот это мастерство, — прошептал он, указывая на одну сцену. Она изображала охотничий отряд, король верхом на коне, предположительно один из первых Матисов или Артинов, с поднятым вверх длинным копьём, преследующий кабана по лесу. — Вы видели когда-нибудь такое, мастер Квин? Детализация необыкновенная.
Квинтрелл фыркнул.
— В восточных Свободных Портах есть мраморные рельефы, рядом с которыми всё это выглядит как поделки слепого тупицы. — Я увидел нежданную нервозность в том, как его рука провела по мандолине, что он попытался скрыть, сыграв несколько нот. — Судя по тому, как нас приняли, — продолжил он, — вряд ли мне всё-таки доведётся сыграть при дворе, а, милорд?
— Я бы не спешил с такими выводами, — сказал я. — Наверняка вы знаете несколько погребальных песен.
— Они не забрали наше оружие, — отметила Вдова, поднимая боевой молот. — Это обнадёживает. — Редкая ухмылка на её губах померкла под моим невыразительным взглядом. — Что делать, если они заберут вас? — спросила она.
— Пусть забирают.
Я увидел, как её руки сжались на рукояти молота.
— Я не стану снова пленницей.
— Станешь, потому что я тебе приказываю.
Она обиженно и непослушно зыркнула на меня, отчего голоса́ вполне могли бы начать повышаться, если бы в дальних дверях снова не задребезжал замо́к. Они распахнулись, и мы увидели крупного бородатого мужчину в камзоле с гербом Алгатинетов и с длинным мечом на поясе. Он постоял, мрачно и молча глядя на меня, не обращая внимания на моих спутников.
— Писарь, — грубым голосом пробормотал он.
— Лорд Элберт, — ответил я, отвесив поклон подобающей глубины. Квинтрелл и Адлар немедленно опустились на одно колено, а Вдова приняла боевую стойку, подняв оружие и расставив ноги. Это возмутительное нарушение этикета и наглый вызов сэр Элберт, казалось, даже не заметил.
Его взгляд на миг скользнул по Вдове, а затем снова остановился на мне.
— Пойдёмте со мной, — сказал он. — Остальным ждать здесь.
— Надеюсь, с комфортом и напитками, — сказал я, когда он отвернулся. — Или в этом дворце уже исчезла вся вежливость?
— Вежливость? — Борода Элберта — более густая и менее ухоженная, чем я помнил — вздёрнулась от удивления. — Принесите стулья, — сказал он охранникам у двери. — И вина нашим почётным гостям.
Отойдя в сторону, он указал на длинный коридор за дверью.
— Вам предоставлена аудиенция, лорд Писарь. Советую не тратить больше времени.
Перед приходом сюда я думал, что Леанора примет посланника Помазанной Леди на виду у всего двора, с тем, чтобы принизить и отклонить послание. Поэтому меня утешило то, что она решила встретиться со мной наедине, если не считать сэра Элберта. Он провёл меня через очередные двери по лестнице вверх, предположительно расположенной в одной из множества башен замка. Леанора ожидала в маленькой тенистой комнате на самом верху.
Ставни закрывали узкие окна, а свет по большей части шёл от камина и нескольких масляных ламп. Она сидела в кресле с высокой спинкой и держала на коленях котёнка. Рядом с ней стоял стол, на котором лежала куча бумаг. Я отметил, как аккуратно расставлены свитки и стопки документов на дальнем конце стола, но, по мере приближения бумаг к Леаноре, эта упорядоченность ослабевала. Прекрасный ковёр под её креслом усеивали обрывки бумаги, которыми там играли ещё два котёнка. А ещё я увидел, что камни вокруг очага потемнели от пепла сожжённого пергамента.