— Они были правы?
— Возможно, если бы это было правдой. — Я помолчал, охваченный желанием рассказать ей, признаться во всём. Для того, кто большую часть жизни жонглирует разными формами обмана, существует ужасное искушение довериться, поскольку раскрытие тайн приносит облегчение. Но разделённое бремя остаётся бременем, а я не хотел подвергать опасности эту женщину, рассказав без прикрас о фальшивом воскрешении Эвадины.
— По всей видимости, — продолжил я, — они убедили себя, что в излечении Леди в Фаринсале виновата какая-то мистика. Арнабус всегда был одарённым лжецом, поэтому сочинил мрачную историю о неестественных каэритских ритуалах. Вот что они хотели от меня: признания, что она вовсе не Воскресшая мученица, а какое-то злобное существо. Наутро Арнабус собирался натравить на тебя своего мастера пыточных дел и заставить меня смотреть. Если бы Лилат вовремя не выползла из каменной кладки… — Я замолчал и вздохнул. — Вот почему я его убил.
В поведении Джалайны я почувствовал некоторое смягчение, возможно, даже небольшое разочарование. Иногда секреты, которые хочешь узнать, мало что значат.
— Но ты был там, — сказала она. — Когда Леди очнулась.
— Да. Хотя я не видел момента её восстановления. Она умирала много дней. А потом однажды наутро она снова оказалась здорова. Я не могу это объяснить. Могу только принять её слово. Когда она дрейфовала в сторону смерти, к ней пришла Серафиль. И вот так Леди и воскресла.
Я чувствовал, что этой женщине ещё есть, что сказать — она плотно сжала губы и стиснула зубы, как человек, который хочет сдержать слова.
— Говори, что у тебя на уме, — сказал я. — Мало чьим словам я могу доверять.
— Ты… — начала она, потом запнулась, избегая моего взгляда, и заговорила снова: — Ты к ней слишком близок.
«Она сильно ревнует», сказала Эйн, и отчасти я увидел это в нервной гримасе, промелькнувшей на лице Вдовы. Но по большей части я увидел заботу. Она за меня боялась.
— Больше ничего не скажу, — проговорила Вдова, пока я пытался подобрать ответ. Она опустила голову, а потом снова отвернулась к окну. — До рассвета осталось несколько часов. Тебе надо поспать.
— Думаю, я уже выспался, — сказал я. — Остаток смены возьму на себя.
Она спорить не стала и без слов пошла в постель. Я отвернулся, когда она начала раздеваться, что делала с бесстыдной солдатской привычкой. Удивительно, но впервые мимолётный взгляд на её мускулистую плоть перед тем, как она скользнула под одеяла, задержался в моей памяти дольше, чем мне хотелось.
«Болван», упрекал я себя, пристально разглядывая улицы. Тянулись часы, и мне уже хотелось, чтобы из мрака появилась банда убийц-ортодоксов. По крайней мере, тогда бы у меня появилась возможность подумать о чём-то ещё.
Моя встреча с дульсианским посланником при дворе короля Артина оказалась довольно краткой. Лорд Терин Гассаль впустил меня в дом — скромное, но удобное жилище в тени дворцовых стен — с такой поспешностью, которая не оставляла места для обычных любезностей. Я попросил о встрече за день до этого, обычным путём — послав слугу, в данном случае Адлара, с рекомендательным письмом. Он вернулся с устным приглашением явиться на следующее утро, и прийти одному. Посланник был высоким немускулистым мужчиной, и оттого напоминавшим аиста или другую болотную птицу. Впечатление усиливало то, как он высунул голову из двери и поводил ей, осматривая улицу в поисках бдительных глаз.
— Вы Писарь? — спросил он, закрывая дверь. Я ожидал, что меня проведут в кабинет или другое укромное помещение, но мы так и стояли в узком коридоре.
— Лорд Элвин Писарь. — Я поклонился. — Лорд Терин, как я понимаю? Я ожидал, что меня встретит слуга…
— Слуга? — Он едко усмехнулся. — Во имя мучеников, вы спятили? Я отослал всех слуг прошлой ночью. Мы с вами одни. — Он дёрнулся от тихого звука снаружи. Там просто мяукнула кошка, но он тут же напрягся. — За вами следили? — спросил он.
«Думаю, да. У принцессы-регента хватает шпионов». Решив, что эту мысль лучше оставить при себе, я тихо и уверенно ответил:
— Нет, милорд. Уверяю вас, я был очень осторожен.
— Хорошо. — Он провёл рукой по тонким волосам, венчавшим макушку, и вытер пот об халат, оставив тёмные пятна на дорогом красном бархате. — Итак. — Он выпрямился, вцепившись потными руками в края халата. — Полагаю, у вас есть послание для герцога Лермина.