Я неохотно встаю с места и тоже следую по месту расположения своих вещей в этом доме.
Сборы занимают у меня немного времени. Вероятно, потому что у меня почти нет вещей, а те, что есть, я даже распаковать током не успела.
Когда дело близится к вечеру, мы собираемся выезжать.
Спутаемся с Марком вниз, ожидая, что Илья заберет нас у подъезда, как ко мне подходит консьерж.
–Добрый вечер, – произносит он, осматривая меня, будто диковинную куклу, а потом бросает взгляд на ребенка.
–Поздравляю вас с Ильей Викторовичем, рад что он наконец-то сделал окончательный выбор.
Немного опешив, я несколько секунд разглядываю консьержа, не понимаю, с чем он меня поздравляет.
А затем до меня вдруг доходит.
–Ой, нет! Это не его ребенок, – сразу же стараюсь я сменить тему разговора, – он брат моего мужа и помогает мне в сложный период.
–Ох, простите, я просто немного обознался. Принял вас за его жену.
–Жену? Мы точно об одном человеке говорим? – удивленно спрашиваю я.
За все время нашего с ним знакомства, он никогда не делился ни со мной, ни с Глебом подробностями своей личной жизни, но как бы он скрыл от нас штамп в паспорте?
–Наверное, мне не положено об этом говорить, – отвечает консьерж, отступая на шаг, но я ловко его останавливаю, – вы ведь не просто так начали этот разговор. Так что говорите, что вы хотели.
Лицо мужчины выражает молчаливое согласие.
–Жила у него одна молодая особа. Красивая, статная. Волосы русые, коса тугая, в общем, красавица. Да вот что-то появляться то перестала у него в последний месяц. Я уж думал все – расстались.
Я лишь плечами пожимаю.
–Мне кажется, что Илья Викторович, сам разберется со своей личной жизнью, – встаю на защиту Ильи, – не к чему тут сплетни плодить.
–Да ведь не сплетни это, – вдруг на лице консьержа появляется улыбка.
–Илья Викторович ведь ее всем своей женой представлял. Да и документы то были у них положенные.
У меня пропадает дар речи. Илья женат, но никому не сказал об этом?
–Да вы верно думаете, у меня совсем с памятью плохо? Я же потому и подошел к вам, думаю, вы ли это? Вот хотел узнать, может случилось чего.
Еще несколько минут в упор смотрели на мужчину, не зная, что ему ответить.
И едва собираюсь продолжить разговор, как к нам подходит Илья.
–Все хорошо? Мы готовы ехать? – спрашивает он, поднимая мой чемодан.
–Да, конечно.
Смотрю на Зимина, и вдруг понимаю, что вижу его совсем иначе.
Да, верить чужим сплетням никогда не стоит, но совсем уж их исключать, тоже не мой вариант.
В конце концов, что я знаю об Илье? Только то, что он брал Глеба вовремя потянувший мне руку помощи.
Илья устраивает нас с Марком в машине, а сам садится за водительское место.
Ехать нам не больше трех часов, но я все равно успеваю задремать.
Когда мы приезжаем на место, деревня уже погружается в густые сумерки. Должно быть при свете дня здесь безумно красиво. Дом находится на берегу озера, но несмотря на близость воды, комаров здесь практически нет.
Мы проходим в дом, укутанный виноградный лозой, будто одеялом, и я сразу же иду укладывать малыша.
Обычно Марк плохо переносит дорогу, но сегодня он уже мирно посапывает у меня на руках.
Когда я спускаюсь вниз, то нахожу Илью сидящим у камина.
Он жестом просит меня сесть и придвигает бокал красного вина, однако на этот раз меня что-то настораживает.
–Не сегодня, Илья.
–Желание дамы – закон. Просто предположил, что бокал красного поднимет тебе настроение.
Звучит он довольно убедительно, но разговор с консьержем все еще не выходит у меня из головы.
–Ты не говорил, что мы будем здесь одни.
–А что такое? Ты не хочешь побыть в одиночестве? – тут же переводит он стрелки.
Неужели Зимин и правда не понимает, в чем проблема?
–Илья, ты брат моего мужа. Все еще законного. Я не хочу, чтобы наши взаимоотношения развивались в каком-то ином русле.
Все это время Илья сидит в кресле и задумчиво смотрит на огонь в камине. Не похоже, чтобы ему было грустно. Скорее, он что-то обдумывает.
–В отличие от моего брата, я способен честно и бескорыстно помогать, – отвечает он, слегка повысив голос, но потом тут же возвращается к прежнему тону, – я не думал, что ты воспримешь это, как попытку сблизиться с тобой.
Внутри возникает диссонанса.
–А как еще я могла это понять? Ты привозишь меня в свой загородный дом, где кроме нас и Марка ни одной живой души. Ты либо хочешь спрятать меня от кого-то, либо сблизиться.
Зимин роняет очередной протяжный вздох.
–Либо ты наконец-то встретила того, кто готов тебе помочь, но боишься довериться, и ищешь во всем подвох.