Бросаю на него короткий взгляд и робко отстраняюсь.
–Прости, я не могу.
Он отвечает мне короткой улыбкой и выпускает из объятий.
–Тебе не за что извинится. Этой твой выбор. Я не буду настаивать.
Он убирает бокал и еще несколько секунд внимательно изучает тени на моем лице.
–Я попросил выделить тебе комнату рядом детской, – наконец переводит он тему, чтобы снизить градус напряжения между нами.
–Илья, спасибо большое, но правда, не стоило. Я вряд ли задержу тебя надолго, а мне все равно часто нужно подниматься к Марку. Нам было бы удобнее в одной комнате.
–А, по-моему, тебе давно нужен хороший сон и отдых, – говорит он спокойно и его слова отзываются у меня внутри особым трепетом.
Раньше мне все время приходилось объяснять Глебу, что ребенок – это тоже сложная работа! Вот только он так и не смог этого понять.
–Все справляются с этим. И я справлюсь, Илья. Все хорошо.
–Справишься? Правда? – говорит он, лукаво улыбаясь, – и куда ты пойдешь завтра с восьмимесячным ребенком на руках?
Безмолвно пожимаю плечами.
–Выкручусь. Придумаю. Если понадобится, вернусь к родителям и буду умолять их принять меня с ребенком на время, пока не найду подработку.
Илья смотрит на меня долго и в упор. Без осуждения, но слегка недоверчиво.
–Ксюша, прекрати. У вас с моим братом напряженные отношения. Я не имею права выставить тебя в никуда. Живи у меня пока не найдешь работу и не накопишь достаточно средств, чтобы снять свое жилье.
Он кажется убедительным.
Даже слишком, чтобы так просто принять его предложение. Однако несмотря на всю заманчивость этого варианта, жить с братом мужа для меня чересчур странно.
–Илья, он твой брат…
–И что? Ты фактически тоже моя родственница. Если ты переживаешь, что я буду к тебе приставать, расслабься. Я ничего не делаю без обоюдного согласия, но сейчас мой долг помочь тебе пережить это непростое время. Только скажи, что тебе нужно.
Он встает с дивана, быстро подходит к окну и внимательно изучает улицы спящего города.
Вот, что мне больше всего нравится в мужчинах. Их ненавязчивость, внимательность, умением проявлять заботу.
Заливаюсь краской, но все же решаюсь и едва слышно задаю вопрос:
–Илья, можно тебя попросить?
–Разумеется. Что я должен сделать?
Снова пауза, пока я заставляю себя открыть рот и произнести:
–Я скажу, если ты обещаешь не спрашивать зачем мне это.
Он удивленно хмурится, но все равно отвечает согласием и тогда я продолжаю:
–Ты можешь одолжить мне денег?
–Денег? Не вопрос. Сколько тебе нужно?
–Сто тысяч, думаю, будет достаточно.
Илья продолжает удивляться.
–Ксюша, если тебе на аренду, то…
–Ты обещал не задавать вопросов, – тут же обрываю я мужчину, и он, к счастью, не продолжает допрос.
–Завтра утром деньги будут на столе в гостиной. Тебя это устроит?
Киваю в ответ, и только собираюсь ответить благодарностью, как из комнаты Марка раздается детский плач.
–Иди, – говорит Илья тихо, – парню грустно без мамы.
Он задумчиво смотрит мне вслед, пока я, слегка покачиваясь, встаю с дивана. Интересно, о чем он думает? И правда ли хочет мне по-настоящему помочь?
–Илья, спасибо тебе за помощь, - наконец говорю я, обернувшись на мужчину.
Мы мимолетно улыбаемся друг другу, и через пару минут я удаляюсь в спальню к малышу.
Пока кормлю Марка, обдумываю предстоящий план действий.
Глеб был настроен серьезно, когда говорил про развод. Вот только успел ли он подать документы или был слишком занят изменами? Ответ на этот вопрос мог бы кардинально поменять правила игры.
Перевожу взгляд на сумку, в которой сейчас хранится вся моя жизнь: свидетельства, соглашения, документы.
Сейчас Глеб никак не ожидает, что у меня хватит сил сделать решительный шаг в его сторону. Так может, воспользоваться моментом и напасть первой?
Укачиваю Марка, и, в безмолвной тишине, дожидаюсь пока сын снова заснет.
Когда я ложусь в кровать, сон почему-то не приходит сразу. Для предстоящего плана мне точно понадобятся деньги, но Илья не должен знать, что я задумала.
Все-таки он брат Глеба, и, кто знает, быть может, он все ему доносит?
Мысли роятся в голове словно в ночь перед университетским экзаменом, тем не менее вскоре я засыпаю и открываю глаза лишь под утро.
Необычайно странно просыпаться в чужой квартире, но еще более неприятно знать, что путь в родной дом мне теперь закрыт.
Эти мысли тут же возвращают меня в рабочий строй, и я вновь принимаюсь обдумывать предстоящий план.