— Стать нормальной женой? — я остановилась напротив мужа, перегородившего мне выход из ванной. — Хочешь сказать, что я была тебе плохой женой? Это не я была рядом, когда ты с нуля поднимал свой бизнес? Не я ела макароны с жареным луком, когда на другие продукты у нас денег не было? Не я руками стирала по двадцать ползунков в день, потому что мы не могли купить Дашке подгузники? Не на мои старенькие туфли мы ставили заплатки, потому что важнее было купить тебе дорогие, чтобы ты выглядел статуснее на встрече с инвесторами? И чем ты мне ответил? Своей жене, с которой прошёл с самых низов до сегодняшнего положения? Оплеухой? Любовницей, которую притащил в наш дом? Унижением? Пропусти, мне даже стоять с тобой рядом тошно. — прижав к груди все свои баночки и щёточки, пошла на мужа. — Мне воздухом одним с тобой дышать мерзко.
— Ты о дочери подумала? — отступил с дороги Кир.
— А ты? — поравнявшись в дверях, я вздёрнула лицо, глаза в глаза. — Ты о ней подумал, когда тащил свою любовницу в кабинет? Когда раскладывал её на столе, а дочь была за стенкой от вас? Ты о чём в своей башке думал? А если бы Дашка застала вас?
— Не застала бы. — ухмыльнулся Кир, и от этой гримасы меня просто передёрнуло всю.
— Ты мерзок. Ты настолько отвратителен, что жить с тобой — себя не уважать. Это как в грязи себя валять день за днём.
Проскользнула мимо, стараясь ничем не задеть мужа, не коснуться даже неловко торчащей из руки, расчёской, чтобы потом не выкидывать её.
— Как только найду нормальное жильё, заберу Дашку. — утрамбовав последнее, застегнула молнию и поставила чемодан на колёсики.
— Кто тебе её отдаст? — покачал головой Кир.
— А кто запретит? — равнодушно произнесла, оглядывая спальню, в которой когда-то была счастлива и любима. Было больно, невыносимо больно. До закипающих в глазах слёз, до спазма лёгких. — Даша в таком возрасте, что сама может решить, где и с кем ей жить. Выбирать она будет сама.
Я дёрнула за ручку чемодан и покатила его на выход.
— Я же всё отберу у тебя, Рит. Я ни копейки тебе не дам.
Мне показалось или в голосе мужа скользнули нотки отчаяния?
— Подумай, на что ты будешь жить? Ты не понимаешь, что с тобой будет, если уйдешь? С твоим дебильным фондом. — тяжелые шаги за спиной подгоняли меня быстрее к лестнице, к выходу из дома, к свободе от присутствия рядом со мной мужа. — Как ты собираешься жить без моей поддержки, без моих денег, без моих возможностей. Дураков, тянуть твой проект с гостиницей не найдется. Он загнется ещё раньше, чем ты сама погрязнешь в нищете.
Я тяжело задышала, но не обернулась. Да, мне было страшно за мой проект, за мой фонд. Мне было страшно за то, что подведу людей, давно ждущих эту гостиницу. За детей и их родителей, нуждающихся и ждущих помощи. Страшно за тех, кому мы могли бы помочь, спасти, но теперь, без поддержки Кира, сделать это будет труднее. Но я расшибусь в лепёшку, но продолжу делать это. Я найду новых благотворителей, новых людей, готовых жертвовать свои деньги на лечение детей. Да, я не могу спасти всех, но я могу постараться сделать это хоть для кого-то. Хоть для одного ребёнка!
Каким-то последним, отчаянным рывком втащила чемодан в прихожую. Распахнула шкаф и схватила с нижней обувной полки кроссовки. Дёрнула с крючка обувную ложку.
Стоящий рядом Кир, тяжелым взглядом провожал каждое моё движение, и когда обувшись, я, наконец, разогнулась, протянул мне раскрытую ладонь.
— Ключи. — рыкнул на мой вопросительный взгляд. — Ключи от машины. Я предупреждал.
Серьёзно? Кир опуститься до того, чтобы отобрать у меня машину? Она и правда принадлежала не мне, была записана на фирму мужа, как служебная. Мой старенький Логан мы продали две недели назад. Кир сказал, что он мне уже не по статусу и заказал для меня новую модель Инфинити. Она должна была прийти через пару дней.
— Ольге с сыном отдам. Они оба без колёс сейчас. — Кир испытывающе смотрел на меня, ощидая мою реакцию.
Я достала из сумочки ключи. Держа двумя пальцами за брелок, подняла их над ладонью мужа и разжала пальцы. Кир стиснул звякнувшие ключи в кулаке и приподнял бровь, глядя, как я потянула с пальца обручальное кольцо.
— Это тоже пускай после меня донашивает. — ладонью впечатала скромный, купленный Киром для меня шестнадцать лет назад, и который я не соглашалась менять на более дорогое кольцо, золотой ободок мужу в грудь. — Там ещё шубка моя осталась в приданное к моему потасканному мужу.