Я боготворила его как бога, когда он в костюме и галстуке, на бегу целовал нас с крошечной Дашкой и исчезал на целый день строить свой бизнес, возвращался ближе к ночи уставший, но с лихорадочным победным блеском в глазах.
Я обожала и страшно гордилась мужем, когда он купил наш первый автомобиль. Когда объявил, что купил участок и мы начинаем строить дом.
Я и сейчас его любила. Только любовь моя была отравлена ядом его предательства и поэтому невыносимо горчила.
— Возможно, Кир. — согласилась я. — Конечно, ради нас. Тогда за что ты унижаешь меня сейчас? Заставляешь проглотить то, что ты творишь. Бывшую твою, хозяйничающую в моём доме, лапы её оставленные на столе, который я натирала полиролью. Ухмыляющуюся мне в лицо с видом победительницы.
— Да что ты так реагируешь на Ольгу? Чем она тебя обидела моя первая жена? — вздёрнулся Кир, взгляд метнулся по кабинету, сделал круг и снова упёрся в меня. Муж упрекающе ткнул в меня пальцем. — Ты годами не думала о ней, не вспоминала, что она вообще у меня была когда-то. Теперь в тебе ревность проснулась. И это только потому, что я решил вас познакомить?
Он правда не понимает? Или держит меня за дуру?
— Это была плохая идея. — удручённо покачала я головой. — Ты даже не спросил, хочу ли я, готова ли знакомиться с твоей бывшей. Ты с ней обсудил этот ужин, а моим мнением не удосужился поинтересоваться. Так где у тебя настоящая семья? Мы с Дашей или Ольга с Сергеем?
Глава 18
— Конечно, вы с Дашей. — Кир сверлил тяжёлым взглядом, словно хотел впихнуть мне в голову свою истину. Клеймом выжечь на лбу. — У нас прекрасная семья, Маргарита. И вместо того, чтобы думать о ней, ты ведёшь себя, как ревнивая истеричка. Вместо того чтобы сохранить семью, ты крушишь всё на своём пути, бежишь из дома. Ещё и дочь подбиваешь на свои безумства. Я не позволю тебе разбить семью!
Кир хлопнул ладонью по столу и резко встал. Упёрся руками в столешницу и навис надо мной. Я медленно подняла глаза на мужа и вдохнула побольше воздуха в грудь.
— Ты не позволишь мне разбить семью? Я не собираюсь терпеть и глотать твою измену. Я не стану мириться с присутствием третьего в нашей постели. Это ты всё сломал, Кир. Ты предал меня даже не тогда, когда притащил в наш дом любовницу, ты предал раньше — когда проворачивал переезд Ольги и вашего сына в наш город за моей спиной.
— При чём здесь Сергей? — рявкнул муж. — Рита, он мой сын. Такой же, как и Даша. Я задолжал ему за много лет.
— Ты платил ему алименты. — пожала я плечами.
Нет, я никогда не жалела этих денег. Даже когда приходилось делить заработанные молодым Киром крохи пополам. Я считала это справедливым.
— Платил. Я и за университет его платил. — напирал Кир, нависая над столом, — Но разве в деньгах дело? Я обязан помочь ему стать на ноги. Да я взял его к себе на работу. Это меньшее, что я могу дать ему сейчас.
— Разве я была когда-нибудь против твоей помощи сыну? Хоть раз упрекнула тебя в том, что ты помогаешь ему? — я упрямо вздёрнула подбородок. — Дело ведь не в этом, Кир. И предательство твоё не в этом.
Муж выпрямился, одну руку упёр в бок, второй зажал переносицу и устало зажмурился.
— Ты плохо со мной жила? Тебе чего-то не хватало, Рит? Денег? Внимания? Меня? Я обижал тебя?
— Мне всего хватало. — тихо сказала я и, оттолкнувшись ногой от пола, откатилась с креслом к окну. Посмотрела в него на мокрое, нахохлившееся после дождя здание напротив. — Я любила тебя, Кир. И все шестнадцать лет была счастлива рядом с тобой, пока не узнала, что у тебя есть любовница. Я словно в стену бетонную на полном ходу врезалась. Всмятку разбилась. Осталась только безобразная, кровавая клякса на этой стене.
Я быстро смахнула с ресниц набежавшие слезинки. Своими разговорами Кир раз за разом выворачивал мою и, без того растерзанную, душу наизнанку. Не давал боли и обиде хоть немного утихнуть.
— Давно у вас с Ольгой? А может, и не прекращалось никогда? Все эти годы ты жил на два города? В Питере жена и в Москве жена, здесь дочь, там сын. Здесь семья и там семья.
— Не говори глупости, Маргарита. — как-то обречённо вздохнул муж, словно сдаваясь. — Ты раздуваешь из мухи слона. Ты увидела дурацкие фотографии и вместо того, чтобы поговорить, всё обсудить и выяснить, твоя чёртова гордость решила шваркнуть дверью. Ты решила бросить нас с дочерью.
— Что обсудить, Кир? — не оборачиваясь, горько процедила я. — Чужую помаду на твоей рубашке? Твою расцарапанную грудь? Следы вашей неземной страсти на твоём столе? Как ты предал, унизил меня? Как ты меня ударил? Ты дочь втянул в эту грязь, Кир. Она решила, что обязана охранять наш дом от вторжения твоих баб.