Я отшатнулась и испуганно сглотнула вязкий ком в горле.
— Даш, не говори так. Нет у нас никакого романа. Эдуард, он… друг скорее. Коллега может.
— Это же его квартира? — упрямо смотрела на меня дочь. — Ты к нему ушла от нас с папой?
— Нет, Даш, нет! — я мысленно постучалась лбом о столешницу. Только этого мне не хватало! — Ни к кому я не уходила. Вернее, я уходила в никуда. Я, когда эту квартиру сняла в первый раз, я не знала, что она Белецкому принадлежит. В документах был совсем другой человек, женщина.
— Ты ему нравишься, мам. — усмехнулась Дашка. — У него же на морде написано. На лбу. Крупным шрифтом. Он и ведёт себя, как собственник. Как будто ты его жена или женщина.
Я покачала опущенной головой.
Дочь ревнует? Боится быть лишней в моей жизни?
— Замуж я ни за кого не собираюсь, Даш. Эдуард ухаживает за мной, это правда. Он прямо сказал, что не собирается отступать, несмотря ни на что. Но я не готова, дочь. Мне сейчас не нужны отношения с мужчинами. Вот не до них совсем, поверь.
— Но он тебе нравится. — не спросила, — уверенно резюмировала дочь.
— Не знаю. — решила я быть честной и откровенной с Дашей.
Она уже достаточно взрослая, а после случая с Сергеем, после той ночи, будто еще лет на пять повзрослела. Наивную детскость потеряла. Взгляд стал не по годам взрослым.
— Он мне нравится и одновременно пугает меня. Своим напором и бескомпромиссностью. Привычкой решать всё самому, не спрашивая моего согласия или мнения.
— Он что-то сделал не так, мам? Чем-то навредил тебе? — грустно и как-то слишком понятливо усмехнулся Дашка.
— Да нет. — я задумалась, вспоминая всё, что делал Эд, как поступал, когда вопрос касался меня. — Наоборот. Всё вроде как во благо мне. Только очень уж прямолинейно, в лоб.
— А лучше было бы хитростью и за спиной? — хмыкнула Дашка.
Ну нет. В лоб, конечно, неожиданно и резковато, но за спиной и хитростью, как Кир, ещё хуже.
— Вообще-то, он мне понравился. — неожиданно заявила Даша, и я подняла на неё удивлённый взгляд.
— Да?
— Он только на вид такой угрюмый и грозный. — усмехнулась дочь и встала из-за стола.
— У него глаза добрые, а они, все знают, — зеркало души. Ладно, мам, мне пора. Вова, наверное, уже приехал.
Я растерянно смотрела, как дочь спокойно открыла шкафчик под мойкой, стряхнула с тарелки в мусорное ведро недоеденный блин и запихнула её в посудомоечную машину, следом поставила туда свою чашку.
— Спасибо, мамуль. Вкусно было. Я побежала. — Дашка подхватила свой рюкзак, стоящий на полу в прихожей, сорвала с вешалки пуховик и, сунув ноги в любимые угги, открыла дверь.
— Ты присмотрись к нему, мам. — обернулась дочь на пороге. — Он хороший. Я не против.
— Шапку возьми. — привычно крикнула ей вслед. — На улице снег.
— У меня капюшон! — уже из-за закрытой двери откликнулась дочь, и замок на двери щёлкнул, отрезая нас друг от друга.
После клиники это был наш первый разговор с дочерью об Эдуарде. Но там Дашка просто спросила кто этот огромный мужчина и почему его люди оказались в нужный момент, в нужном месте. Я рассказала, что сама попросила Эдуарда о помощи.
Почему эта тема возникла сегодня, я не поняла. Эдуард ни разу не был у нас в квартире. Не мозолил глаза, не искал предлогов зайти в гости. Даже цветы домой прислал только один раз — сразу после выписки из больницы. Правда, это не коснулось моего офиса, он по-прежнему напоминал цветочную оранжерею.
Мы редко созванивались. Ещё реже переписывались. И почти не сталкивались лицом к лицу. Сегодня Эд пригласил меня поужинать в ресторане. Я не хотела лишних встреч, поэтому отказалась.
Слишком противоречивые чувства и мысли раздирали меня в его присутствии. Я решила не спешить и дать себе время подумать, понять, что я на самом деле чувствую рядом с Эдом. И нужно ли мне это? Стоит ли дать Эду шанс?
У меня не было причин ему не доверять до момента, когда я подошла к своей машине и не подняла глаза, чтобы машинально окинуть взглядом парковку соседнего дома в поисках четырёхколёсного монстра Эда.
Глава 50
— А что, у нас сегодня цветов не было? — с порога поинтересовалась я у Кати.
Я старалась, чтобы вопрос прозвучал шутливо, и голос не выдал моего настоящего настроения. А оно, внезапно для меня самой было опрокинутым. И не мерзкая, сырая погода с дождём и снегом была тому виной, а, как ни странно, Белецкий Эдуард Борисович и огромный букет хризантем, с которым он садился в свою машину.
— Почему не было? — отозвалась Катя. — Принесли прямо с утра. С белыми орхидеями. Такой нежный. Я его к вам на стол поставила.