— Не трогай меня, ты испачкал меня своим предательством, ты заморал всю нашу жизнь. Если ты сейчас чувствуешь злость, обиду из-за того, что я хотя бы в мыслях была с другим мужчиной, то представь, что чувствую я, которая точно уверена, что ты был с другой женщиной.
Я говорила вкрадчиво, медленно, тихо. Мне казалось, я старалась расковырять душу Демиду до самого центра, до той сердцевины, в которой собирались все эмоции. Его это бесило, его это раздражало.
— Ты надумала все. И я не изменял, — его слова, как удары клинка отпечатывались на моём теле, оставляя кровящие раны, горящие огнем ссадины и начинающие синеть удары.
Я закусила губы.
Это не было похоже на разговор преданной жены и изменившего мужа. Это было похоже на войну, мы стояли друг напротив друга в противостоянии. И каждый из нас решал идти до конца.
— Пусти, — я дёрнулась, чтобы высвободиться из рук мужа, но Демид надавил на меня сильнее, перехватил за талию со стороны спины, второй рукой притянул к себе.
— Лиза, не буди лихо, пока оно тихо, не мне тебе говорить, что бывает, когда очень долго злишь терпеливого человека, — голос был низким, урчащим. И Демид наклонился мне к уху и прошептал: — Закрой глаза, закрой.
Я дёрнулась в сторону, закусила губу, стараясь не выдать своих настоящих чувств. Но все же прикрыла глаза.
— А теперь смотри. Смотри, видишь это через неделю я стою на коленях на крыше одного из небоскрёбов и дарю тебе подарок на годовщину брака, да запоздалый, уже скорее всего не нужный. А потом дальше. Видишь блеск новогодних гирлянд в заснеженном городе? Видишь, знаю, так вот, дома у нас точно такие же гирлянды и Ларочка, которая ходит в клетчатой пижаме вокруг ёлки, и ты в своём домашнем платье на маленькой стремянке пытаешься нацепить звезду на самую верхушку и я, который опять матерюсь от того, что запуталась гирлянда. Видишь? Знаю, что видишь…
Его голос проникал мне прямо в голову. Мне казалось, он словно монтировал картинку внутри. Я реально видела, как Лара хлопала в ладоши, как я опять в нетерпении упирала руки в бока, из за того, что не могла нормально на ёлку нацепить эту чёртову звезду и как Демид, сидя возле дивана пытался растянуть гирлянду, и в этот момент ему пыталась помочь дочь, которая не понимала, что надо делать, и просто дёргала проводки на себя.
— А теперь дальше… Новогодняя ночь. Я делаю тебе ещё один подарок, пока не знаю какой, но точно делаю. Скорее всего, это будет машина. Гляди, дальше февраль, грязный снег на обочинах дорог и моя машина, которая несётся по дороге в аэропорт, а там дальше будут солнечные Мальдивы, и мы втроём. Видишь, красивое побережье лазурное, дочка наша, которая не понимает ещё ценности этого времени, но безумно радуется, когда я с ней захожу в воду. А потом смотри, смотри конец марта, и ты уже знаешь, что с моря мы вернулись не втроём, а вчетвером. Видишь все это? Видишь, Лиз? А теперь подумай какая будет картинка, если ты не перестанешь сейчас упорствовать в своём желании развода…
Демид так резко отшатнулся от меня, что я потеряла равновесие и упёрлась ладонями в стол.
Было больно, нечеловечески больно видеть сладкую девичью мечту про долго и счастливо со своим любимым единственным супругом, со своими детьми…
— Ты чудовище, — сказал я, охрипнув.
— Нет, это ты чудовище. Если не можешь вот так же, закрыв глаза, идти за мной и не искать повода для того, чтобы сбежать, — последние слова Демид сказал, как бросил и, развернувшись, ударил по двери ладонью.
Он вышел из кабинета, оставив меня одну в растерянности, сидящую на столе.
Я пошатываясь, сползла, подхватила сумочку. На негнущихся ногах вышла из кабинета, снова наткнулась на его малохольную секретаршу, которая опять своими большими глазами смотрела на меня.
Я точно знала, что он с ней спал.
Говорят, что каждая женщина чувствует, когда ей изменяют, и я сейчас чувствовала, что изменял он мне с ней.
Я вскинула подбородок и молча вышла из приёмной, дошла до лифтов. Очнулась, развернулась и пошла по коридору назад, свернула в коридор к выходу. Девочка на ресепшене опять подорвалась проводить меня, но я, ничего не слыша и не видя, просто толкнула стеклянную дверь и оказалась на улице, хватанула воздух губами.
В следующий момент в руках появился телефон.
— Папа, — холодно сказала я.
— Что случилось? Надеюсь, вы с Демидом все обсудили.