Я заказала такси и с какой-то глупой иронией поняла, что его любовница жила буквально в нескольких улицах от нас. Это, видимо, чтобы недалеко было ездить. Мама мне даже скинула её фотку, чтобы я не ошиблась. Натуральная блондинка, миловидная, мягкие, приятные черты лица. Ну, на самом деле ничего необычного. И это оценочное суждение было явно из зависти, что к ней ушёл мой муж.
Когда машина остановилась в узком дворе, меня охватила такая паника, что я ещё восемь минут сидела в такси и не могла шевельнуться. Водитель несколько раз на меня бросал косые взгляды, он даже демонстративно включил счётчик, но я только кивнула головой и просто разглядывала свои ногти.
А что мне ей надо будет сказать?
Здравствуйте, я жена мужчины, с которым вы спите или как? Или, может быть, с порога начать: я знаю, что вы спите с моим мужем?
Я никогда не была той девочкой в классе, которая могла громче всех кричать, за всех заступаться. Нет, я была спокойным, тихим, даже сказала бы забитым ребёнком. И в моей жизни никогда не возникало ситуаций, когда мне нужно было с кем-то разбираться, вот разбираться это вообще не про меня, я могла только договориться.
Взяв себя в руки и приказав собраться, я кивнула сама себе и дотронулась до ручки двери. В голове все шумело. И словно метроном, сердце отбивало ритм. Частый, прерывистый.
Увидев на подъездной двери кодовый замок, который открывался с ключа и табло для вызова абонента, я застыла. Я не хотела, чтобы она знала обо мне через домофон.
Поэтому я простояла возле подъезда ещё несколько минут, прежде чем дверь
противно пискнула и открылась изнутри. Вышла какая-то бабушка, и я, пропустив её, поймала за несколько сантиметров до закрытия дверь.
Встав в пустом холле, из которого вели две лестницы вправо и влево. Я застыла.
Посмотрела на угол консьержа, который был пустой и все же рискнула пройти вперед, стуча каблуками по гладкой плитке, словно бы выбивая похоронный марш.
Когда я оказалась возле окошка консьержа откуда-то снизу появилась седовласая голова, потом большие, как у черепахи Тортиллы очки и пожилая женщина уточнила.
— Вы к кому?
Я назвала номер квартиры, и женщина, выдохнув, спросила дотошно:
— А вы подруга Аделаиды? Она такая хорошая девочка, такая молодец, учится, работает, все сама, сама. Еще родителям помогает в деревне.
Я кивнула, хотя внутри ощущала смесь раздражения и плохо контролируемой ярости. Конечно помогает родителям на деньги моего мужа.
— Но ее сейчас нет дома…
А вот такой ситуации я не рассматривала.
Я нервно провела ладонью по волосам и вздохнула.
— Можете подняться на этаж, там чудесный зимний сад…
— Спасибо, — нервно отозвалась я. — Я в сквере посижу лучше…
Я не думала, что как только что-то пойдет не по моему сценарию, то я сразу захочу спасовать. Но мой выход из подъезда был именно побегом.
Я огляделась по сторонам и действительно шагнула к скверу между домами, где был неработающий фонтан и скамейки по кругу.
Я присела и прижала к себе сумочку.
Что я творила? Что я делала?
Да нет, я все правильно делала. Я получу этот развод чего бы мне это не стоило. Только почему-то меня забыли предупредить, что по пути будет отчаянно больно.
Я просидела в сквере больше получаса прежде чем пришла в себя и стала нахаживать шаги вокруг фонтана. Проезжали такси и парковались машины жильцов. Проходили мамы с колясками и бегали дети. Но во всей этой пасторальной картинке выбивался только внедорожник, который остановился чуть ли не перед дверьми подъезда.
Демид.
Его рабочая машина.
Муж распахнул заднюю дверь и вышел из авто, с водителем был, раз не за рулем. Но в следующий момент с другой стороны появилась светлая грива волос и хрупкий стан.
Адель.
Она прижимала к груди маленькую сумочку и хлопала глазами на Демида. В них отражалось столько щенячьего восторга, что у меня сорвало тормоза, и я просто шагнула в их сторону.
Каждое движение, каждый вздох приближали меня к развязке. Каждый мимоходом брошенный взгляд Демида выкорчевывал у меня из груди цветы любви, оставляя на их месте глубокие сочащиеся кровью сердца рытвины.