Ну и пусть! Хоть бы ушел, но я знала, что не будет такого. Сейчас под крылышком своей любимой зазнобы отогреться и вернется дальше изволить мен предательством.
— Много чего… например понять чего тебе так не хватало, что ты полез на левую бабу, — спросила я зло и оттолкнулась от стены. Сделала два неуверенных шага до кровати и спихнула с нее сумку мужа.
— Никуда я не полез. Но если ты не перестанешь настаивать на этом, я решу, что ты отчаянно желаешь тупо развестись со мной, — фыркнул муж и выйдя из гардеробной поднял свою сумку и запихал в нее вещи. На полочке схватил одним движением часы, кольцо, прочие мелкие вещи.
Я понимала, что он меня провоцировал.
— А ты хотел, да? Но не смог? — спросила я, прощупывая почву.
— Лиза, я не хотел с тобой разводиться. Я тебя по любви в жены брал и все! — зло выдал муж и подхватил сумку. Он не повесил ее через плечо, а просто взял в руку, небрежно перекинув за спину.
— А сейчас любовь кончилась? — спросила я нервно.
— Терпение, — прорычал муж и вышел из спальни. Я зажала лицо руками и раскачалась, сидя на кровати. Он решил просто уйти. Просто не объясняя и не признаваясь ни в чем.
Внизу что-то упало, и я устало посмотрела на дверь.
С лестницы было видно как Демид быстро что-то перебирал за столом в зале, а увидев меня, резко забрал папку и прошел мимо в кабинет.
Щелкнул замок на двери.
Я зацепилась рукой за перила и спустилась.
Муж быстро надел ботинки и щелкнул замком.
Я оказалась у супруга на спиной, держа в руках ту коробочку.
— Дем, бастардов не наплоди и заразу не притащи, у нас все же одна ванна с тобой, — сказала я холодно, и когда муж обернулся, швырнула в него коробочкой. Она открылась, осыпая Демида презервативами, лубрикантами с разными вкусами и декоративными конфетти. — Не благодари…
Глава 6
— Стерва, — прохрипел муж и сбросил с плеч остатки конфетти. У меня внутри поднялся огонь, я нервно закусила губы и дрожащим голосом произнесла:
— Предатель!
Демид не стал ничего отвечать, он просто резко развернулся, открыл дверь и хлопнул ей с такой силой, что даже стекла задрожали во всей квартире.
Я стояла, смотрела на темно-коричневое полотно с элементами декора в виде зеркал. В них отражалась растерянная напуганная девушка. Мне её было очень жалко. Ладонь метнулась ко рту. Я зажала губы пальцами. Я задышала. Шагнула вперёд, провернула замок, развернулась и сползла по двери, словно бы у меня ноги подкосило.
Я прижала колени к груди и уткнулась в них носом. Слезы, как водопад, полились из меня. Я не могла поверить в то, что произошло сейчас, после разговора с ним.
Все чувства были настолько раскалены, что грудную клетку хотелось разорвать, чтобы хотя бы немного облегчить эту боль. Я просидела около часа на полу. Хорошо, что с детской не вышла няня, хорошо, что Ларочка ничего не услышала.
Мне было больно даже ложиться в нашу с ним постель. Какое-то изощренное наказание спать в кровати того, кто предал, ощущать запах...
Эта ночь была похожа на агонию, я тряслась, сворачивалась в клубок, обнимала себя за плечи. Зря я поступила так, как поступила. Но думаю, так я хотя бы обозначила, что я в курсе всего, и как любая обманутая жена могла рассчитывать на некоторые послабления.
Когда в семь утра тихонько по коридору прошла Надежда вместе с Ларочкой, я все ещё сидела и покрасневшими от слез глазами и смотрела в стену напротив.
Ушёл, хлопнул дверью, назвал стервой и ушёл.
У меня не было моральных сил спуститься к дочери. Но я, превозмогая душевную боль, все же вышла из спальни, спустилась вниз, взяла на руки Ларочку, покачала её, пока Надежда готовила смесь. Дочка была не в настроении и махала ручками.
— Елизавета, у вас все в порядке? — Спросила Надежда после завтрака. Она видела мой расфокусированный взгляд, которым я смотрела за окно.
— Да, вполне, — сказала я тихо и не стала продолжать тему, но няня все равно уточнила.
— А Демьян Петрович сегодня не приезжал?
Мне не хотелось, чтобы были какие-то сплетни, поэтому я пожала плечами и тихо соврала:
— Приезжал. Просто очень рано уехал.
Мой голос даже не дрогнул, и я решила, что именно так я и буду разговаривать сегодня с отцом.
Ближе к обеду я набрала номер папы и услышала в трубке нервное:
— Елизавета, что случилось? Ты же знаешь, что я на работе.
— Привет, пап, мы можем увидеться? Мне очень надо с тобой поговорить.
Отец тяжело задышал в трубку. И спустя пару мгновений все же сказал: