Все шло своим чередом до тех пор, пока на планете не появились реликвии ярости и искупления.
Это случилось в тридцатом году нашей эры, спустя восемь тысяч лет после основания эфилеанской и людской жизни, когда по христианской религии человеческий ученик Иуда предал своего учителя Иисуса и от горя повесился на Багряннике. Пропитав его своей болью предательства – своей смертью, – Иуда зародил в дереве реликвию искупления.
В тот же день, в тот же миг эфилеанская власть совершила страшный грех: старцы убили первого Провидца – того беловолосого эфилеана, что первый протянул руку людям и позволил двум разумным видам вновь жить в мире и согласии.
Провидец не поддерживал взглядов власти, потому заплатил за это жизнью.
Это случилось на открытой казни, на глазах у тех, кто был ближе всего к Провидцу. В мгновение сотни эфилеанов закричали в ужасе, когда палач совершил рывок. Святой был обезглавлен! Тот, кто подарил мир! Эфилеаны упали на колени, воздели руки к небу и взмолились о помощи, воззвали к природе.
Эфилеанский мальчик, стоявший в первых рядах, так ярко прочувствовал представление, что в изумлении открыл рот и замер, не в силах оторвать взгляд от обезглавленного трупа. Вскоре его коленки задрожали, дыхание стало прерывистым. Он осознал, как было несправедливо лишать жизни Провидца, но ничего не мог сделать: тело уже лишилось головы. Тогда мальчику захотелось закричать от злости.
Он крепко сжал кулаки и так и сделал.
В то время как открытая площадь разразилась воплями отчаяния, где-то среди голосов, пропитанных болью, раздался пронзительный, звенящий детский крик. В нем был лишь гнев. Чистая ярость. Мальчик пылал от чувств. Ему казалось, что еще немного, и он от них сгорит!
Но вскоре ощущения пламени стали реальными: мальчик почувствовал, как что-то раскалилось в его тряпичной котомке, висевшей на плече. Мальчик тут же засунул в нее руку и достал грязный серый камень, что лежал на дороге, когда он шел на казнь. Обычная неограненная галька. Он и сам не знал, зачем ее подобрал.
Камень обжег маленькую ладошку. Но мальчик был слишком зол и, чтобы справиться с яростью бойкого сердца, со всей силы сжал камень, стараясь отвлечься на боль в кулаке. Кожа его будто горела синим пламенем. Из глаз брызнули слезы, голос его почти охрип от крика.
Но когда сердце наконец отпустила ярость, он вдруг услышал мелодичный напев. Мальчик обернулся, но никто не пел так мелодично, как он это услышал: вокруг звучала лишь эфилеанская симфония боли. И тогда он посмотрел на камень в своей руке. Сквозь напев он отчетливо услышал слово «Асентрит». Галька больше не обжигала кожу, даже похолодела, но мальчик чувствовал, как внутри камня, именуемого Асентритом, затаилось то самое пламя – его ярость.
Так, в один день два разумных вида создали порождения двух сил, что не должны были существовать на Земле. Чистейшая сила искупления и пожирающая ярость – две реликвии, от которых содрогнулся мир.
По всей Земле разошлись слухи, что каждое дерево Багрянника стало обладать «святостью». Также выяснилось, что в разных уголках планеты появились «камни ярости». Они стоили баснословных денег, а легенды об их силе устрашали каждого, до кого доходили.
Людская и эфилеанская власти предприняли меры: с годами слухи утихли, во всем мире уничтожили все до единого Багрянники. Недрагоценные серые неограненные камни, что походили на реликвию ярости, были запрещены к хранению и передаче другим. Непокорным закону – смерть. С годами паника сошла на нет, будто двух реликвий никогда и не существовало.
И только в отдаленных уголках Земли по сей день хранятся настоящие ответы: где же спрятаны людская святость искупления и ярость эфилеанских существ.
№ 0. Клятва белым спинам
Территория: Открытый мир. Земли Джелида-ден
…Тринадцать лет назад…
Де́лиан снова засиделся допоздна с книгами. Мальчик раскидал их на полу, на кровати – везде! Казалось, ничто не могло отвлечь его от любимого дела, если бы не одно «но»: сестра снова сбежала из дома в лес. Красноволосая проказница никогда не слушалась человеческих родителей, а брат баловал девочку – слишком сильно любил ее, вот и потакал капризам. Потому почти целый день Делиан был в детской комнате для эфилеанских детей один и уже завалил кровать сестры книгами.
Но в этот раз Э́лен не возвращалась слишком долго: солнце уже давно скрылось за джелийским горизонтом, и мальчик заподозрил неладное.