Мы уже были в гавани Порт-Коса. До забитых людьми пирсов оставалось не больше трехсот ярдов. Музыка гремела. Реяли флаги. Маяк высившийся на мысу остался где-то в пасанге позади и слева от нас. Флотилия, втягивалась в гавань вслед за ее флагманом. Все корабли выглядели просто роскошно, украшенные флагами и гирляндами вымпелов. Думаю, с причалов уже можно было разглядеть двух рабынь свисавших с демонстрационных брусьев, торчавших по обе стороны от изогнутого форштевня «Таис».
— Не забивай свою голову этими вопросами сейчас, — посоветовал Амилиан своему молодому воину. — Сегодня радуйся. Мы живые добрались до Порт-Коса.
Рабская плеть, хлопнула снова, громко, резко и безошибочно напомнив рабыням о своем присутствии и о своей власти над ними. Обе женщины опять не удержали испуганных криков. Публия дико дернулась в своей сбруе, как будто она и вправду была поражена, хотя тугое жало плети даже не прикоснулось к ней. Клодия тоже вздрогнула, даже не получив удара.
— Публия, Клодия! — окликнул рабынь надсмотрщик.
— Да, Господин! — отозвались женщины.
— Ты, Публия, готовься хорошо отдаваться косианцам.
— Да, Господин, — всхлипнула девушка.
— Ты, Клодия, кажется, была предательницей своего города.
— Да, Господин, — простонала та.
— И Вы обе новообращенные рабыни, — сказал матрос.
— Да, Господин! — послышались голоса из-за борта.
— Таким образом, — продолжил он, — вы и войдете в Порт-Кос как рабыни и как шлюхи.
— Господин? — не поняла его Публия.
— Движения ваших бедер, ваши изгибы и взгляды, не должны оставлять сомнений относительно правильности наложения на вас неволи, — пояснил надсмотрщик.
— Господин! — вскрикнула в протесте Публия.
— Пожалуйста, нет, Господин! — вторила ей Клодия.
— В основном ваши движения должны быть медленными и чувственными, но при этом ужасно значимыми и сексуальными, — не обращая внимания на доносившиеся из-за борта плачи, продолжил мужчина свой инструктаж. — Иногда можете чередовать их с резкими, как будто удивленными, спазматическими движениями. Полагаю, что вы уже понимаете, о чем я говорю. Если возникнут трудности, моя плеть вам поможет их преодолеть.
Публия запрокинула голову и заплакала.
— Публия, начинай, — приказал он.
Парень проконтролировал, как рабыня исполняет возвратно-поступательные движения низом живота, а затем поперечные движения бедрами, и проинструктировал ее чередовать эти движения в различных вариантах, а заодно комбинировать с периодическими короткими рывками.
— Теперь, — сказал он, — займись плавными переходами от одного типа движений к другому.
Мои руки рефлекторно вцепились в планширь. Рабыни были необыкновенно соблазнительны.
— Теперь, — продолжал меж тем надсмотрщик, — медленные, вращательные движения бедрами. Еще медленнее! Уже лучше.
Кажется, многим из пришедших сегодня на причалы, возможно, придется гнать своих девушек домой бегом, если они вообще смогут дотерпеть до дома. Лично я уже был на пределе.
— Неплохо получается, девочки, — похвалил надсмотрщик. — И не забывайте про красоту своих грудей, и изгибов, а также взглядов и улыбок.
Публия вскрикнула от стыда.
Мы были уже всего в ста ярдах от пирсов. Двое матросов из носовой швартовной команды уже стояли на палубе бака вплотную к борту, держа наготове выброски.
— Относительно вас рабыни, было решено, что вы будете проданы с аукциона, — сообщил женщинам надсмотрщик. — Однако, поскольку ранее решили, что вы обе должны принадлежать косианцам, то персонал проследит, чтобы на торгах были только граждане Коса. После того, как кто-то из них купит вас, он, конечно, сможет делать с вами все, что он захочет. А теперь внимание, мы подходим к причалу. Сейчас я укажу вам на косианцев, которых хватает в толпе. Их легко распознать по одежде и характерным аксессуарам. Вот в первую очередь им-то вам и нужно будет адресовать свои взгляды и свои движения. Особенно им. Будьте соблазнительны. Пробудите интерес в самих себе. Мы хотим, чтобы они торговались за вас до хрипа, до кровавого пота!
Амилиан уже поднял руку, приветствуя толпу. Ответом ему был радостный рев с причалов.
— Ого, смотрите! — крикнул мужчина, стоявший у самой кромки пирса, указывая на рабынь пальцем.
— Да! — крикнул другой.
— Чувственные шлюхи! — засмеялся третий.
Клодия вскрикнула от унижения, но двигаться не прекратила.
Многие из собравшихся на причале приветливо махали нам руками, я, как и многие других стоявшие на баке у правого борта, махал в ответ. Это было похоже на бунт музыки и цвета.