— Я так понимаю, — обратился ко мне матрос-надсмотрщик, — что у вас были некие теплые отношения или что-то вроде того, с этими двумя рабынями.
— Да, — признал я.
— Рабыни, — окликнул он женщин.
— Да, Господин, — хором отозвались Публия и Клодия.
— Вы можете проститься с ним, — сообщил им парень, — способом подходящим для рабынь.
— Я желаю вам всего хорошего, Господин, — кротко проговорила Публия, стоя на коленях передо мной и, опустив голову, поцеловала мои ноги.
— И тебе всего хорошего, рабыня, — ответил я.
Клодия вслед за Публией, подползла ко мне и, встав на колени, согнулась и мягко и изящно, прижалась губами к моей ноге.
— Я тоже желаю вам всего хорошего, Господин, — попрощалась она.
— Удачи и тебе, рабыня, — сказал я.
А вот Марк, в отличие от остальных не смотрел ни на пирсы, ни на город, поднимавшийся над гаванью. Его внимание, было обращено в другую сторону, наружу, к выходу из гавани.
На причалах к этому времени уже было пусто, лишь несколько рабынь задержались здесь.
Надсмотрщик присел около Публии. Первым делом, отстегнув ручные кандалы от цепи, крепившейся к брусу, и сняв с ее запястий браслеты кандалов, он завернул руки девушки за спину и защелкнул на них наручники. Только после этого матрос занялся ее ногами, точно так же отстегнув кандалы от цепи, затем освободил от кандалов сами щиколотки. Потом настала очередь сбруи. Закончив с Публией, парень перешел к Клодии.
— Кажется, Ты не слишком стремишься поскорее увидеть Порт-Кос, — заметил я, обращаясь к молодому воину.
— Где, по-вашему, сейчас находятся северные войска Ара? — спросил меня он.
— Где-нибудь к югу от реки, — ответил я.
— Экспедиционные войска Коса ни за что не смогут проскользнуть между ними и рекой, — пробормотал Марк.
— Возможно, не смогут, — не стал спорить с ним я.
— Это было бы просто невозможно, — заявил он, похоже, пытаясь убедить скорее себя, чем меня.
— Возможно, — пожал я плечами, и обернулся.
Мужчина принес два рабских капюшона и цепь для шей, футов пять длиной и с ошейниками на каждом конце. Публия была повернута и поставлена на колени перед уже стоящей так Клодией. Шея Клодии оказалась запертой в ошейнике первой. Услышав за спиной сухой металлический щелчок, Публия испуганно вздрогнула, но обернуться не осмелилась. Следующий щелчок возвестил о том, что второй ошейник сомкнулся уже вокруг ее шеи. Две рабыни были теперь соединены цепью, длина которой, действительно, оказалась около пяти футов. Круглые от испуга глаза Клодии еще успели встретиться с моими перед тем, как на ее голову опустился рабский капюшон, а его ремень затянулся под ее подбородком и плотно прижался к шее. Мужчина застегнул пряжку на затылке рабыни. Через мгновение то же самое было проделано и со второй невольницей.
Надсмотрщик, поставив обеих женщин на ноги, схватил Публию под руку и повел вдоль правого борта в сторону мачты, где как раз была установлена сходня. Клодия, семенила следом за ними, реагируя на натяжение и рывки цепи, совершенно беспомощная, ничего не видящая перед собой из-за кожаного капюшона.
Я снова обернулся в сторону гавани, и окинул взглядом громаду маяка, высившегося на мысу. Как я уже сказал, ночью его свет можно было увидеть за многие пасанги на восток и на запад по реке.
— О чем задумался? — спросил я Марка.
— О мести, — сказал он, с горечью в голосе, — и о верности.
— Странный набор мыслей, — прокомментировал я, и снова обернулся в сторону пирса где, мимо ящиков, коробок и прочих товаров вели двух голых рабынь, Публию и Клодию.
Сразу за пирсами начинались многочисленные здания, главным образом склады и мастерские, занимавшиеся изготовлением парусов, весел, тросов и прочих необходимых в морском деле вещей. Узкие улочки между этими домами вели в город. Скорее всего, эту пару рабынь, проведя по одной из этих улиц, доставят в дом какого-либо работорговца. Сомневаюсь, что пройдя по улицам города, женщины получат хоть какое-то представление относительно того, на что похож Порт-Кос. Капюшоны с них теперь снимут только в доме работорговца. Так что беспомощность и полная дезориентация им гарантированны, причем надолго. Подозреваю, что вплоть до самой их продажи с аукциона, им не предоставят доступа к окну и не выведут наружу без рабского капюшона или повязки на глазах. Да и после торгов, многое будет зависеть от решения их владельцев.