Что я буду делать, когда всё-таки докопаюсь до правды? Что буду делать с этой правдой? Смогу ли ее выдержать? А как же личная жизнь? И еще куча других вопросов, что имели свойство «выстреливать» один за другим либо в такие вот моменты безделья, либо уже поздно ночью перед сном.
Поверх этого накладывалось и чувство растерянности. Я не знала, как себя правильно повести в сложившейся ситуации. До этого момента мы с Дарием оба открыто демонстрировали свои желания и довольно неплохо их вместе реализовывали. А теперь наша встреча сорвалась и причин этого срыва я не знала. Может, что-то случилось? Или Дарий просто решил оборвать нашу связь?
Нет, последний пункт был маловероятным. Если бы Дарий решил поставить точку в нашей короткой истории, то непременно сделал это прямо.
Несмотря на то, что он меня предупредил об отмене наших планов, мой взгляд всё равно упрямо тянулся к экрану смартфона. Вдруг ситуация изменится, и мы всё-таки встретимся? Эта дурацкая наивная надежда вызывала во мне только нервозность. Я не хотела становиться зависимой от человека. У меня уже был один печальный пример.
Отец с матерью. Безусловно, я любила своего отца. И вопреки его выбору иметь две семьи и нечастым визитам, считала его самым лучшим. Он всегда радовался моим успехам в школе. Когда я стала старше, звонил, чтобы просто поговорить и узнать, как у меня дела. Пусть мы и находились на расстоянии, но я чувствовала его заботу и любовь. Да, мне хотелось быть его единственным ребёнком, но это желание было продиктовано детской ревностью. Потому что я понимала, что и со своими детьми из другой семьи он такой же, как и со мной.
Уже повзрослев, я поняла, что мать добровольно согласилась на роль любовницы. Согласилась навсегда остаться в тени. Она любила отца. Сильно и без условностей, не требуя ничего взамен. И к чему это привело? После папиной смерти она сама едва не попрощалась с жизнью из-за горя и переживаний.
Я не хотела такой зависимости от любви. Не хотела в один день вот так потерять человека или добровольно уйти в тень, чтобы не мешать ему. Быть его секретом.
Помассировав переносицу, я забрала кружку с кофе, смарт и ушла в зал, где на разобранном диване лежал включенный ноут.
Я планировала поработать до позднего вечера, а затем просто лечь спать. Ира предлагала приехать к ней и от нее же завтра поехать на работу, но я отказалась. Желания куда-то выбираться из дома у меня уже не было. Лучше воспользоваться проверенным способом и заглушить любые ненужные мысли работой.
Но не успела я прикоснуться к клавиатуре, как вспыхнул экран моего смарта. Глупая надежда о том, что Дарий всё же дал о себе знать, тут же превратилась в труху, когда я увидела имя контакта.
«Мама».
Я лишь иронично улыбнулась самой себе и своей наивности. Дарий не разговаривает по телефону, поэтому точно звонить не стал бы.
— Да, мамуль? — удобней устроившись на диване, ответила я.
— Лиз, я тебя там не отвлекаю? — мамин голос показался мне взволнованным, и я тут же вся напряглась.
— Нет, — быстро ответив, я тут же задала встречный вопрос: — Что-то случилось?
— Да.
Сердце мгновенно ускорило свой ритм и в груди на несколько секунд стало тесно и неприятно.
— Тебе плохо?
— Нет-нет, хорошая моя, нет. Со мной всё нормально, — поспешила меня успокоить мама. — Я тут просто с Оксаной разговаривала.
Оксана — медсестра. Она ни раз делала маме уколы успокоительного и научила меня правильно измерять давление, а также провела небольшой инструктаж, что нужно делать в случае, если у матери снова прихватит сердце. Это оказались довольно полезные советы, которые помогали в первую очередь самой не теряться и действовать оперативно до приезда «скорой».
На тот момент я фактически еще была совсем ребенком. В конце концов, только-только поступила в университет. Потрясений уйма, а у матери еще и сердечные приступы. В общем, Оксана очень нам помогла. С тех пор она начала общаться с матерью, и они стали хорошими приятельницами.
— И как она?
— Всё хорошо. На работе устает, но что тут поделаешь? Больница всё-таки.
— Это точно.
— Оксана поделилась со мной новостями. Очень неприятными, — немного помолчав, продолжила мама. — К ним в больницу поступила старшая дочь Коли.
Насколько мне было известно, недавно Оксана перевелась работать в частную клинику. Где далеко не каждый мог позволить себе оплатить лечение.
— А разве они все не заграницей? — нахмурившись, спросила я.