Но мне очень сильно, пусти и трусливо, но хочется жить. И не в роли куклы, которую могут сломать за любой неправильный взгляд, а как живая женщина, которая хочет посмотреть мир, заниматься чем-то интересным, развиваться, становиться на ноги и больше никого и ничего не бояться.
Во мне растет маленькая жизнь.
Мой билет на свободу, как я думала в самом начале.
Но я даже выдохнуть толком не могу. В груди все горит, сдавливает, как перед сердечным приступом. Даже тяжелые длинные вдохи-выдохи не помогают справиться с паникой.
И какой-то очень тяжелой острой болью.
Разве вот так женщина должна узнавать о беременности?
Разве она не должна радоваться, прыгать до потолка и представлять, на кого будет похож ее будущий ребенок?
Мой будет рыжим и голубоглазым?
Я бы хотела.
Но это безумие, потому что это так же далеко от внешности Марата, как если бы у моего сына был узкий разрез глаз или темный цвет кожи.
Нужно взять себя в руки, пока сантименты не разбили прочный фундамент моей лжи.
Встаю, держась за край раковины, открываю вентиль холодной воды и долго умываю лицо.
Смотрю в зеркало на ту женщину, которая упрямо поджимает губы и решительно хмурится.
Все будет хорошо.
Теперь все будет хорошо, Анфиса.
Теперь ты в безопасности.