— Понимаю, — сказала Матильда, ее голос был более чем холоден.
— Я почувствовал, что хочу сказать вам об этом.
— Да, понимаю.
— Конечно, Паула ничего не понимает. Она так хочет сыграть эту роль. На самом деле даже мысль о том, чтобы обратиться за помощью к мистеру Хериарду, была не моя, а ее. Мне не нужно было позволять ей уговорить меня. Мне эта идея всегда не нравилась, а когда вы сказали то, что сказали, я решил, что не буду ни у кого одалживаться. Паула еще видит все не в том свете. Конечно, с ее стороны очень великодушно, но…
— Но в равной степени и смущает, — подсказала Матильда.
— О, не совсем так! Просто я подумал, может быть, вы в состоянии помочь ей понять мою точку зрения. Я хочу сказать, если она будет говорить с вами на эту тему.
— Я считаю, — сказала Матильда, вынимая окурок сигареты из мундштука и бросая его в огонь, — что она вполне в состоянии оценить вашу точку зрения без моей помощи.
Ройдон внимательно, но зло посмотрел на Матильду. Она спокойно встретила его вызывающий взгляд, и он скоро отвел глаза и, запинаясь, сказал:
— Понимаете, она крайне болезненно относится к пьесе. Мне трудно ей что-нибудь доказать.
— Да, возможно, — согласилась Матильда.
Ройдон обиженно сказал:
— Я думал, вы поймете мои чувства.
— Я понимаю.
— Ну, тогда… — неуверенно начал он. Казалось, он не знал, как продолжить, и начал снова: — И кроме того, мне кажется, не очень умно с ее стороны говорить так откровенно о том, что она собирается сделать со своим наследством. Я хочу сказать, у людей легко может возникнуть абсолютно неверное впечатление.
— О вас или о ней?
Краска залила его лицо, он выглядел очень растерянным, но спустя мгновение выпалил:
— О нас обоих, я думаю.
— Да, — сказала Матильда, — вы мне нравитесь гораздо больше, мистер Ройдон, когда говорите честно.
— Мне казалось, я никогда не говорил иначе, — напряженно ответил он.
Матильда видела, что очень обидела его, и не огорчилась, что Паула выбрала этот момент, чтобы войти в комнату.
— Почему, — спросила Паула своим глубоким трепещущим голосом, — полиция оставила нас сегодня в покое?
— Не хочу думать об этом. Я просто благодарна, — ответила Матильда.
— Благодарить не за что. Думаю, это значит Скотланд-Ярд.
Ройдон посмотрел на нее с выражением завороженного кролика.
— Разве обязательно так?
— Дорогой Виллогби, неужели ты не понимаешь, с самого начала было ясно, что вызовут Скотланд-Ярд. Подумай! Дядя Нат был убит в запертой комнате! Ты воображаешь, будто с этим сможет справиться местная полиция? Если бы я не была так замешана в этом деле, думаю, мне бы это показалось захватывающе интересным, — подумав, добавила она хладнокровно.
— Добро пожаловать на мое место в первом ряду, — сказала Матильда. — Я очень надеюсь, что ты не права насчет Скотланд-Ярда.
— Ты знаешь, что я права.
— Ну, если ты права, то думаю, тебе надо быть более осмотрительной в своих словах, Паула! — сказал Ройдон.
Ее сверкающий взгляд обратился на него.
— Почему? В каком смысле?
— Например, по поводу моей пьесы. Когда ты вошла, я как раз говорил мисс Клар, что разговорами о том, что ты собираешься финансировать пьесу, ты легко можешь создать у людей неверное впечатление. Кроме того, хотя я страшно благодарен тебе, я изменил свое решение. Вчера мисс Клар заставила меня понять, что было бы ошибкой полагаться на финансовую помощь.
Презрительное выражение, появившееся на лице Паулы, сделало ее внезапно похожей на Стивена.
— Ты трус, — сказала она. — Хочешь ты этого или нет, но я собираюсь поставить твою пьесу.
— Это исключительно великодушно с твоей стороны, но…
— Ничего подобного. Я сделаю это не из личных побуждений, а потому, что я верю в пьесу. Не знаю, как ты смог написать ее, но ты это сделал, и это все, что меня волнует.
Он не знал, как воспринимать ее слова, и просто сказал:
— Да, но чистая глупость говорить всем, что ты собираешься делать.
— Ты ошибаешься! Глуп именно ты! Все знают, что я просто без ума от "Горечи полыни". Я не делала из этого тайны! Ты слышал, что я говорила дяде Нату! Я была бы идиоткой, если бы запела на другой лад теперь, когда дядя Нат мертв. Идиоткой вроде тебя, Виллогби!
— Меня обижают такие намеки! — сказал он.
— Иди ты к черту! — бросила ему Паула через плечо.