– Хорошо, давайте попробуем. Возможно, мы сработаемся.
И я, собрав свои нехитрые пожитки, переселилась из общежития Школы в особняк Прудникова. Здесь на меня свалилась вся работа по управлению хозяйством. Все счета, учет были запущены, пришлось все приводить в порядок, разбираться с тем, кто чем занимается в доме, делать кадровые перестановки.
Оплата была небольшая, но я решила, что наработаю опыт и смогу претендовать на большее. К тому же Кирилл Яковлевич присмотрится ко мне, поймет, какой я ценный работник и поднимет мне оплату.
Однажды вечером Кирилл Яковлевич заглянул ко мне в кабинет и вдруг сказал:
– Полина… Сергеевна. Мне кажется, вы слишком много работаете и совсем забываете про отдых. Давайте, прогуляемся по саду, проветритесь, отдохнете.
Я не стала спорить и пошла с ним на прогулку. Мы ходили по осенним дорожкам, засыпанным желтой листвой и разговаривали обо всем на свете. Я сама не заметила, что мы прогуляли целых два часа.
На следующий вечер он снова пригласил меня на прогулку и я с удовольствием пошла. Так, наши прогулки стали чем-то вроде обязательного ритуала. Постепенно мы перешли на “ты”. Кирилл сказал, что мы ведь теперь друзья, а негоже друзей по имени-отчеству называть.
Когда мы успели перейти грань, я не заметила. Просто однажды осознала, что мы уже не просто разговариваем, сидя на скамейке в саду, а целуемся, как сумасшедшие.
Кирилл был внимателен, водил в кафе, угощал меня сладостями, дарил цветы. И я растаяла. Он приходил ко мне в кабинет и мы целовались снова и снова. А потом он сделал мне предложение.
– Выходи за меня замуж, – однажды вдруг сказал он.
– Но я…
Я хотела сказать о том, что я – простая девчонка без именитых и богатых родителей. Да что там, даже мать меня знать не хочет. Тогда ведь, после нашего разговора перед отъездом в Школу, граф Пинский и правда снарядил своего человека в наш город. Тот разобрался с ситуацией и выяснилось, что мой отчим опаивал мою мать каким-то зельем, отчего она ничего и никого, кроме него и видеть не хотела, выполняла любые его прихоти. Мать вылечили, дядю Костю она прогнала. Но мне не написала ни строчки, хотя ей передали мой адрес. И на мое письмо ответа не было. Третье письмо вернулась ко мне со штемпелем: “Адресат выехал в неизвестном направлении”. Вот так я оказалась не нужна даже собственной матери.
Наверное, поэтому мое непривычное к ласке и вниманию сердце так откликнулось на ухаживания Кирилла. В этой жизни у меня были только подруги, но Оса куда-то пропала. Это потом мы выяснили, что она в это время была в другой стране и ожидала ребенка, а тогда я просто не получала от нее ответа на свои письма.
Когда Кирилл сделал мне предложение, я, конечно, согласилась. Ведь я была влюблена. Опять до беспамятства. Он подарил мне кольцо. Простенькое, но и оно мне было очень дорого.
– Прости, у меня сейчас некоторые денежные затруднения, – извинялся он. – Вот разберусь с ними и подарю тебе настоящее золотое кольцо с бриллиантом.
– Да я же с тобой не ради бриллиантов, – смеялась я и отвечала на его поцелуи.
Я только не могла понять, почему он не хочет объявлять нашу помолвку во всеуслышанье и почему не знакомит меня со своими родителями. Хотя, конечно, вряд ли его отец, который, кстати, сам министр финансов при императоре, одобрит такой выбор. Видимо, Кирилл просто искал подходящего случая, чтобы нас познакомить. Ну я так себе это объяснила.
Глава 17. Полина
Про финансовые затруднения Кирилла я знала не понаслышке. Я ведь вела его дела и отлично видела, что с деньгами у него очень туго. Вот только куда уходят такие суммы, я не могла даже предположить. На все мои вопросы он отвечал, что это личные проблемы и он их решит, чтобы я не беспокоилась. И я ему верила.
Иногда он уходил куда-то и возвращался почти под утро, явно нетрезвый. Меня это очень беспокоило, но в ответ на все мои вопросы он затыкал мне рот поцелуями и говорил, чтобы я не беспокоилась.
– Это была деловая встреча, – сообщал он.
Но какие у него могли быть дела? Никакой бизнес он не вел, поместьями тоже сам не занимался, все отдал на откуп управляющим, которых со временем стала контролировать я. Кроме дохода с его поместий, он получал еще некоторую сумму от своего отца. На эту сумму можно было жить весьма безбедно, но Кирилл все глубже и глубже погрязал в долгах.
Однажды он вернулся с очередной своей “деловой встречи” не то чтобы пьяным вдрызг, но явно нетрезвым. Пришел ко мне в комнату.
– Поль… что-то мне хреново. Поддержи меня.
И он начал целовать меня жадно и нетерпеливо.