Меркуд вопросительно поднял брови.
— Тебя что-то беспокоит, Лорис?
— Это как камень на сердце, — отозвался король, почесав Дрейка за ушами. Пёс зазорчал и перекатился на бок. Лекарь ждал, но Лорис больше не произнёс ни слова. Странно.
— Рассказывай. Уверен, я смогу помочь.
Король отвёл глаза и заговорил очень тихо, с осторожностью подбирая слова. Ещё недавно он был весел, а теперь от веселья не осталось и следа.
— Меркуд, никто не станет спорить, что я всем сердцем люблю Найрию. У нас нет детей, и это моя боль, но моих чувств к ней это не меняет. Хотя… мы очень хотим наследника.
В голове лекаря предупреждающе звякнул колокольчик, но старик не спешил. Тишину нарушал лязг мечей и возгласы, которые долетали со двора. Лорис поставил на столик свой великолепный бокал и наконец-то посмотрел на Меркуда.
— Есть одна женщина… Думаю, сейчас она живёт в Уиттене. В конце прошлой зимы мы с Кайрусом ездили туда на охоту, и с нами было ещё несколько человек. В погребах замка стало совсем пусто. Ну, ты же меня знаешь — я никогда не откажусь поохотиться. Может, ты помнишь ту поездку? Когда Найрия… э-э-э… была не совсем здорова?
Меркуд кивнул и задержал дыхание.
— В последнюю ночь мы выбрали неудачное место для лагеря — нам повезло, что ночь выдалась тёплой. Нас было шестеро, четверо напились так, что уснули прямо у костра, мы завернули их в одеяла и оставили лежать. Сначала Дрейк и остальные псы её услышали, потом и мы с Кайрусом. И тут она вышла из леса, еле держась на ногах. Она так бежала, что вся запыхалась, а глаза у неё были круглыми от ужаса, и она даже не могла произнести ни слова.
Лекарь сплёл пальцы в замок и сжал так сильно, что суставы побелели. Лорис снова отвёл глаза и смотрел на пламя свечи, словно оно рисовало ему события той ночи.
— Она не знала, кто мы такие. И мы не стали ей рассказывать. Как я понял, какие-то бродяги выкрали её с фермы в трёх милях от нашего лагеря. И хотели над ней надругаться в этом она не сомневалась — но по дороге перепились, и только благодаря этому бедной девочке удалось сбежать. Окрестные леса ей были хорошо знакомы, поэтому она и побежала напрямик, через самую чащу.
Король допил вино и с отсутствующим видом смахнул несколько капель с бороды.
— Она была вся исцарапана, в синяках, но смелости ей оыло не занимать. Кайрус отдал ей свою одежду, а я нашёл немного целебной мази. Девушка пришла в себя — насколько я помню, даже смогла съесть тарелку жаркого. Славная она была девушка. А отец у неё был настоящим зверем, он постоянно избивал её и ни во что не ставил, — Лорис встал, подошёл к окну и стал смотреть на воинов, которые упражнялись с мечами во дворе.
— У меня и в мыслях такого не было! — выпалил он, внезапно обернувшись. — Мы две недели ездили по лесам, ночевали где придётся. Да, у меня был выбор… Мы устали и уже хотели поскорее вернуться в Тал. Я предложил девушке свой шатёр, а сам лёг снаружи. Она разбудила меня за несколько часов до рассвета и позвала внутрь… Клянусь, Меркуд, я решил, что её снова что-то напугало. Я даже толком не проснулся. И вот, когда я вошёл… она лежала под одеялом совершенно обнажённая. Она предлагала мне себя. Она просила у меня всего одну ночь любви — единственную в её жизни, в которой не было ничего, кроме отчаяния. Она говорила, что отец не поверит ни одному её слову и изобьёт её за то, что её долго не было дома…
Лорис печально улыбнулся.
— Я предал Найрию ради часа плотских утех с совершенно незнакомой женщиной. Она даже не спросила, как меня зовут, и сама не представилась. И с тех пор я о ней даже не слышал… То есть до сих пор, — он достал из кармана грязный обрывок пергамента и протянул его Меркуду. — Такие записки висят по всей столице, по всем окрестным деревням чуть ли не на каждом столбе. Она заметила, что у меня столичный выговор — и теперь, полагаю, пытается меня разыскать.
— Ей это удалось, — ледяным тоном ответил Меркуд, дочитав записку, и фыркнул.
— Прошу тебя, хотя бы ты — единственный из всех людей, не осуждай меня. Я совершил ошибку, и о ней до сих пор знали только двое: та девушка и прайм-офицер, которому я доверяю больше, чем себе.
— А что случилось после того, как ты с ней переспал? Король, который стоял у окна вполоборота, нахмурился.
— На рассвете Кайрус съездил в Уиттен и договорился, чтобы её взяли на работу на местном постоялом дворе, дали ей комнату. Ещё он оставил ей немного денег. Мы надеялись, что она не признала в нас знатных людей — откровенно говоря, после двух недель в седле и король не похож на короля.
Меркуд с отвращением бросил пергамент на пол.
— А ваши лошади? Ты не думаешь, что женщина, которая выросла в деревне, хорошо разбирается в лошадях? Презрение переполняло его. Нет, Найрия никогда ничего не узнает.
— Ты не представляешь, сколько раз я думал и передумывал все это за сегодняшний день, лекарь. Она видела только лошадь Кайруса. Ты знаешь, как он догадлив: когда утром надо было ехать в Уиттен, он взял одну из упряжных лошадей. Я бы и рад все забыть, но эти записки…
Меркуд сдержал ярость, поднял пергамент и снова перечитал. Несколько незамысловатых фраз, которые мало на что проливают свет. И никаких прямых обвинений, так что можно было бы просто не обращать на это внимания. Кому дело до какой-то уиттенской шлюшки?
— Хорошо. Давай побыстрее закончим этот неприятный разговор. Итак, Кайрус увидел записки. Сложил дважды два, встревожился и сообщил тебе. Так?
Король кивнул и опустился на каменный подоконник.
— Скоро она родит? — Меркуд встал и прошёлся по комнате.