устремилась к камере заключенных. Крылья колотились, как встревоженное сердце.
У входа в камеру появился Мэттью Файер.
— Откройте дверь! Выводите их! — приказал он.
Мышь пронеслась над головами стражников, и Сюзанна увидела, как все разом пригнулись. Тварь прошмыгнула прямо возле ее лица, и девушку окатил резкий порыв ветра.
— Нужно открыть двери, тогда она вылетит, — сказал Мэттью Файер неожиданно высоким голосом.
Двери распахнули. Пламя факелов замигало от нахлынувшего воздуха. Через секунду мышь выпорхнула наружу и исчезла в темном небе. Дверь снова закрыли.
Мэттью Файер громко крикнул, требуя тишины. Он служил начальником тюрьмы и исполнял все приказания брата.
У него не было такого раскатистого и низкого голоса, как у Бенджамина. И ростом, и статью он так же сильно уступал брату. Но в темных глазах горел тот же амбициозный огонь.
Все разом замолчали. Стало слышно, как скрипят половицы под ногами переминающихся крестьян. Возле двери кто-то тихонько кашлянул.
Мэттыо повернулся к обвиняемым, поправив белый шарф, накинутый поверх камзола.
— Вы можете наколдовать сколько угодно порождений зла, — сказал он Сюзанне и Марте. Его глаза светились, словно догорающие угли. — Вы можете призвать полчища змей и летучих мышей или даже самого Нечистого. Но это вам нисколько не поможет.
— Мы не вызывали эту мышь! — воскликнула Сюзанна.
— Молчать! — приказал Мэттыо. — Молчать! Порождение зла, подобное этому, не могло проникнуть сюда, если его не звали.
По скамьям пробежало негромкое бормотание. Испуганные глаза, в которых отражался свет факелов, пытались разглядеть Сюзанну и ее мать.
— Тише! Тише! — призывал Мэттью, подняв руку. Снова воцарилась тишина. Сюзанна увидела, как один из зрителей, сидевший в дальнем конце комнаты, поднялся на ноги.
— Отпустите мою жену и дочь, — попросил он.
— Это же папа! — вскрикнула Сюзанна, кидаясь вперед, чтобы лучше разглядеть его.
— Отпусти их, Мэттью Файер! Ты же знаешь, что никакие они не ведьмы! — выкрикнул мистер Гуди с жаром.
На середину комнаты вышел высокий человек в черных одеждах и встал рядом с Мэттыо Файером.
— Сядь, Уильям Гуди, — приказал судья Бенджамин. — Сюда не попадают невиновные женщины.
— И все же они не виновны! — закричал Уильям. — Клянусь всем святым!
— Сядь! — повторил Бенджамин своим громовым голосом. — Сядь, Уильям, или" тебя выведут из зала.
Сюзанна видела, как отец раскрыл было рот, но смог издать лишь беспомощный хрип и уселся на место.
Бенджамин Файер повернулся к обвиняемым. Его прямые черные волосы в свете факелов казались рыжими.
— Марта Гуди, признаешь ли ты свою вину? — спросил он, подойдя вплотную к камере.
Мать Сюзанны прочистила горло, затем произнесла испуганным шепотом:
— Мне нечего признавать.
Бенджамин кивнул и перевел свой пронзительный взгляд на девушку.
— Сюзанна Гуди, собираешься ли ты признать свою вину?
Девушка уперлась дрожащими руками в колени и подняла голову. Прядь светлых волос выбилась из-под чепчика и упала ей на лицо.
— Я не ведьма, — произнесла Сюзанна с трудом.
"Эдвард, где же ты? Эдвард, неужели ты не придешь спасти нас? Тогда кто же нас спасет?"
— Лучше бы вам признаться, — заметил Бенджамин. — У нас есть свидетели. Они присутствуют в зале. Эти свидетели видели, как вы обе танцевали с Нечистым ночью в лесу.
— Это неправда! — воскликнула девушка, вскакивая на ноги.
— Сюзанна!.. — она даже не расслышала крик матери, а только почувствовала, как та дернула ее за рукав.
— Это неправда! — повторила Сюзанна. — Мы никогда…
— Замолчи, ведьма! — приказал Мэттью Файер, подходя к брату. Злоба исказила его красивое лицо. — Ты уже пыталась нас запугать, призвав в этот зал творение тьмы. Не вздумай попробовать еще раз!
— Признавайтесь же, — продолжал Бенджамин. — Все ваши возражения лишь усугубляют вину.
— Но мы невиновны! — воскликнула Сюзанна.
— Отпустите их! Отпустите сейчас же! — донесся голос отца.
По зрительским местам пробежало негромкое бормотание, вскоре переросшее в ропот.
— Отпустите мою жену и дочь! Они невиновны! — кричал Уильям Гуди, в отчаянии сжимая рукой шляпу. — Моему сыну нужна мать!
Мэттыо повернулся к нему и сердито приказал:
— Выведите его вон!
Вдруг из заднего ряда поднялся Джон Хэлси, муж Мэри.
— Дай ему сказать Мэттыо! Ты же знаком с этой семьей много лет! — выкрикнул он.