Нокс был грязным изменщиком. Такой же, как Алтон и семьдесят процентов женатых мужчин. Ну — я пожала плечами, пока рылась в моей сумке в поисках ключа от номера, — я на самом деле придумала эту статистику. Процент был, вероятно, выше. После того, как я выберусь из этого проклятого платья, я погуглю это дерьмо. Может быть, гражданское право будет и не таким скучным. Если там на самом деле столько изменяющих мудаков, у меня может быть радужное будущее адвоката по разводам.
Мои губы приподнялись в улыбке. Эта ночь была поучительным опытом, что-то, направившее меня в правильном направлении. Приложив карточку-ключ к замку, я открыла дверь в наш темный номер и молча стояла мгновение, вдруг забеспокоившись, что застану кого-то, или, если быть точной, Челси и кого-то. Вместо этого меня встретила тишина.
Шторы были открыты. Не зажигая свет, я направилась на балкон и открыла стеклянную дверь. Легкий ветерок трепал подол моего платья, и я обняла себя за талию, вспоминая мягкость пиджака Нокса, как он спасал от холода. В темноте прибой издавал низкий гул. Может, вид из нашего номера и не был столь же захватывающим, как из президентского, но это было приятно. Когда я уже скинула высокие каблуки Челси, я подавила эмоции, которые угрожали вырваться на поверхность. Нокс не стоит моего гнева или моих слез. Я бы не дала ему большего, чем есть.
К тому времени, как служба обслуживания номеров, наконец, ответила на мой звонок, я уже сложила в кучу на стол моё серебряное ожерелье и серьги. — Здравствуйте, это Але — это Чарли́ Мур. Я хотела бы заказать бокал — нет, бутылку — вашего красного вина. — Я не ждала, пока он объявит цену. — Доставьте его в мою комнату, и если оно будет здесь менее чем через десять минут, я удвою чаевые.
Повесив трубку, я стянула голубое платье через голову. Мне должны были принести вино, и я планировала насладиться этим. Какой-то гнилой изменщик не испортит вторую ночь моего отпуска. Нет, я собиралась провести отличную ночь. Перед тем, как сяду в одиночестве на балконе и буду слушать океан, я хотела погрузиться в теплую ванну с мягкой пеной.
— Я могу сделать это, — сказала я вслух. — Мне не нужен Нокс. — Я удаляла невидимки из волос. — Мне даже не нужна Челси. — Я расчесала пальцами красно-коричневые волны. — Очень скоро я буду жить одна в Нью-Йорке. — Я кивнула себе в зеркале. — И мне почти двадцать четыре года. Самое время научиться проводить время в одиночестве.
Осознав, что я веду разговор с самой собой вслух, я вышла из ванной и еще раз осмотрела номер. Одно дело говорить вслух с самой собой. Другое дело, если бы кто-нибудь услышал меня. Может, мне завести кошку, когда я перееду в Нью-Йорк. Тогда разговоры вслух не будут казаться сумасшествием.
Я читала надписи на различных бутылках с маслами и солями, пока теплая вода наполняла ванну. Пока я пыталась решить, какой из них использовать, какой аромат я выберу, чтобы заменить затянувшееся воспоминание об одеколоне Нокса, я смыла косметику с лица. Это было смешно, что я так нервничала по поводу нашего ужина. Он не заслуживал времени, которое я провела в его номере или времени, которое я провела, готовясь к этому.
С каждой секундой мое возмущение росло.
Я выключила воду в ванной, и стук эхом разнесся по номеру. Заворачиваясь в белый атласный халат «Дель-Мара», я пошла босиком к двери. Через несколько минут у меня будет вино и прекрасная ванная, наполненная пузырьками. Кому нужно еще что-то?
Глядя в глазок, я увидела пиджак темно-синего цвета работников гостиницы на молодом человеке. Его лицо было слегка искаженным линзой из стекла, но я могла видеть его достаточно отчетливо. Прошло меньше десяти минут? Я не уверена. Черт, пойду и удвою его чаевые. Он сделал это прежде, чем остыла моя ванна. Судя по тому, как проходит неделя, я, наверное, близко познакомлюсь с персоналом обслуживания номеров. Будет лучше сохранить их благосклонность.
Я открыла дверь, но до того, как официант смог заговорить, мои глаза обратились к человеку, стоящему в стороне, тот, со светло-голубыми глазами, которые я хотела забыть. Сожаление и печаль переросли в голод, как только Нокс рассмотрел мой новый наряд. Несмотря на то, что халат был длинным, почти до пола, густой атлас мало что сделал, чтобы скрыть реакцию моего тела на его взгляд.
Я скрестила руки на своих предательских сосках: — Что ты здесь делаешь? Как ты меня нашел?
— Могу я войти? — низкий гром грохотал в моих внутренностях.
— Нет, — ответила я слишком быстро, внезапно осознав отсутствие на мне одежды под халатом. Даже потеря высоких каблуков поставила меня в явно невыгодное положение. Человек с хищным взглядом возвышался надо мной, выше, чем за час до того.