— Мама, — я прошептала ей на ухо. — Это сенатор Хиггинс?
— Да, милая.
— Почему сенатор Хиггинс на моей вечеринке? — Памятуя не расстраивать Аделаиду, я воздержалась от названий «по поводу выпуска» или «приветственной».
— Ну, знаешь, он работает с Алтоном над некоторыми проектами, которые могут помочь Монтегю.
Монтегю изначально сделали своё состояние на табаке. Инвестиции были диверсифицированы в различные предприятия; тем не менее, табак был все еще большим куском пирога. Налоги и другие юридические ограничения на канцерогенных культурах всегда были поводом для противостояний.
Я покачала головой.
— Ну, это хорошо, что мы можем получить некоторые бонусные очки с сенатором. На моей вечеринке.
— Это большая честь. — Она выпрямилась. — У кого еще из твоих друзей вечеринку посещает сенатор?
— Ох, мама, я не уверена. Я узнаю это.
Я повернулась, чтобы уйти, и пробормотала:
— Сразу же после того, как обновлю статус в Facebook.
Когда я вошла в гостиную, я мельком увидела Брайса в дальнем конце комнаты. Так как он, казалось, был занят, разговаривая с человеком, которого я не знала, я взяла бокал вина с одного из столиков и повернулась. Будучи почетным гостем, я несомненно должна была заговорить с ним в конце концов, но я могла отсрочить воссоединение на как можно дольше.
— С возвращением домой.
Дерьмо! Лучше бы я пошла к Брайсу.
— Сюзанна, — я пыталась говорить моим наиболее уверенным тоном. — Приятно видеть тебя.
— И мне тебя.
— Как ты?
— Разочарована.
Моя попытка дружелюбного маленького разговора провалилась. Укусить или улыбнуться и уйти? Я наклонила голову и наградила её своим самым сочувственным вздохом. — Мне жаль слышать это. Надеюсь, все наладится.
— У меня есть все основания полагать, что так и будет.
— Это замечательно.
Её тон понизился.
— Не делай этого снова.
Я выпрямилась.
— Прости, не делать чего?
— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Не разбивай его сердце.
— Сюзанна, я не видела и не разговорила с твоим…
— Я в курсе твоего недостатка общения. Но теперь ты дома, и он работает на Монтегю…
Прервав ее, я заговорила приглушенным шепотом.
— Я не дома. Я приехала навестить. Я уеду в юридический вуз в течение…
Большая рука опустилась мне на плечо, и его голос угрожающе зашептал между Сюзанной и мной.
— Я надеюсь, что мы хорошо проводим время на твоей вечеринке, Александрия.
Моя кожа покрылась мурашками от его прикосновения. Шагнув вперед, я повернулась к моему отчиму.
— У нас просто личный разговор.
Сюзанна стояла молча, в то время как мы с Алтоном — лицом к лицу.
— Не ставь в неловкое положение меня и свою мать. Возможно, личные разговоры будет лучше проводить наедине.
Я вернула улыбку на свое лицо. Для стороннего наблюдателя, у меня была милая беседа с Алтоном.
— Возможно, если тебя волнует то, что я поставлю тебя в неловкое положение, то нужно было провести мою вечеринку без меня.
— Александрия, есть планы в разработке. И поверь мне, ты не захочешь быть той, кто изменит их.
— Кто-то должен сказать мне, что происходит. Я не могу поддерживать или изменять планы, о которых я ничего не знаю.
Алтон схватил меня за руку и сильно сжал ее. Его хватка была сильнее, чем казалась.
— Пойдем со мной.
Я уперлась ногами в пышный ковер, желая, чтобы мои каблуки пустили корни.
— Отпусти меня сейчас же, — сказала я сквозь зубы, — Или я обещаю тебе закатить самую большую сцену, которую ты когда-либо видел.
Краснота просочилась из-за ворота его рубашки, делая его шею пунцовой. Перед тем как она достигла его лица, я добавила:
— Я уверена, что сенатор и некоторые из твоих остальных дружков с радостью посмотрят, как твоя дочь сорвется с катушек.
Он высвободил мою руку и наклонился ближе.
— В моем кабинете через пять минут.
С этими словами он повернулся и пошел к Брайсу, рядом с которым стоял еще какой-то мужчина.
Глаза Сюзанны были широко раскрыты, когда она смотрела на меня. Вместо того, чтобы как-то отреагировать, я лишь покачала головой. Официант вернулся с подносом с бокалами вина, и я остановила его. Осушив свой бокал, я поставила его на поднос и взяла другой. Зарядившись жидкой уверенностью, я повернулась к матери Брайса.