— Черт, — сказал Нокс, встав и предложив мне руку, — Даже в темноте это был чертовски прекрасный вид.
Кровь прилила к моим щекам, когда я стояла — босая, неудовлетворенная и смущенная.
— Почему ты…?
Он коснулся моих губ: — Помни, сегодня никаких вопросов, только доверие.
Я кивнула под его пальцем. Он взял меня за руку и направился к концу пирса, с моими туфлями, свисавшими с его длинных пальцев другой руки, руки, которую я хотела где-то еще. Через несколько шагов я поняла, что он сделал и почему. Дело было в деревянных перекладинах пирса. В темноте было трудно, если сказать невозможно для меня, идти, не застревая в досках высокими каблуками. Я ближе прильнула к его руке, когда сильный ветер подул на нас, прижимая юбку моего платья. И это была не просто моя юбка. Холодный воздух усилил мое возбуждение, от которого покалывало внизу живота, напоминая мне, насколько близко Нокс был, хоть и все еще далеко.
Пока мы шли, то болтали об океане и нашей общей любви к воде. Наши пальцы переплелись, когда мы обсуждали ужин. Все было так, будто я не была нагой под юбкой, и наши жизни не должны были разойтись буквально через два дня. Мы смеялись над людьми вокруг нас и придумывали истории о своих жизнях. Нокс был уверен, что я была не единственной женщиной, оказавшейся в затруднительном положении, что каждая из них, что прошла в платье, наслаждалась морским бризом, как я. Хотя моя уязвимость была потенциально общественной, с ним я чувствовала себя в безопасности, не замечая никого вокруг.
К тому времени, когда мы вернулись назад к машине, мое напряжение немного спало, но я все еще была готова вернуться в «Дель Мар». Мужчина, который надел туфли обратно мне на ноги, был на самом деле моим прекрасным принцем; тем не менее, моя лучшая подруга был неправа: часы пробьют полночь.
Не желая думать о конце этой сказки, я сосредоточилась на здесь и сейчас, на нас, в пузыре, направляющихся обратно на юг по шоссе 101. Только фары и подсветка приборной панели осмелились уменьшить темную безопасность, окружавшую нас.
— Чарли́?
Я отвела свой бездумный взгляд от покрытого звездами океана к лицу Нокса.
— Что? Извини, я не расслышала.
Он потянулся к моему бедру, умело сдвигая подол моего платья вверх.
— Я спросил, понравилось ли тебе в ресторане?
Понравилось?
— Ужин был восхитительный.
— Атмосфера?
Я закусила губу.
— Было красиво, как и на пирсе.
— Тогда почему ты выглядишь… — он помедлил, — Неудовлетворенной?
Потому что я чертовски возбуждена, а ты не сделал ничего, а только дразнил меня.
— Я…нет.
Небольшой вздох сорвался с моих губ, и мое тело содрогнулось, когда рука Нокса двинулась выше, приближаясь к моей сути.
— Нет?
Он быстро посмотрел на меня и обратно на дорогу. Под свечением приборной панели и приближающихся фар я увидела обвиняющий взгляд, когда его глаза прищурились.
— Ты знаешь, что случается, когда ты нарушаешь мои правила?
Я не уверена, что могу думать об этом. Превысит ли ответ мой предел?
Мой пульс участился.
— Я не нарушаю твоих правил. Я сделала всё, что ты сказал.
— Так ты была честна? Ты не возбуждена? Ты не хочешь облегчения?
Мои глаза расширились. Дерьмо!
— Я не говорила этого. Я хочу.
Он задрал мою юбку выше: — Тогда сделай это.
Я заерзала на сиденье, мои непослушные волосы развевались вокруг лица: — Я-я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.
— Ты никогда не доставляла себе удовольствие?
— Доставляла. Но…
— Но что? — спросил он.
Я выпрямилась: — Разве это не твоя работа — доставлять мне удовольствие?
— Моя. И я доставлю. Как я и сказал, я хочу быть уверенным, что ты готова.
— Черт, Нокс, — я чуть ли не выплевывала слова, не успевая их обдумать, — Я готова. Готова.
— Поставь эти стильные туфельки, которые я нес по пирсу, на приборную панель.
Я обдумывала его требование. На приборную панель? Он имеет в виду, что они должны быть на мне?