О, Боже.
От подергивания его эрекции у моей поясницы, мое когда-то пресыщенное лоно сжалось в неконтролируемой похоти.
— Мне помнится именно ты, — соблазнял он, — сказала, что доставлять тебе удовольствие — моя работа.
Я кивнула, когда снова закрыла глаза и сдалась на его милость. Его пальцы нашли мой клитор и начали растирать, поглаживать и ласкать. Я вытянула шею, предлагая ему мои губы, и наши языки задвигались в унисон. Он продолжал распалять огонь внутри меня, увеличивая давление настолько, что я боялась, что слишком рано взорвусь. Мои ногти впились в его бедра, спина выгнулась, а ноги застыли.
— Не кончай, — сказал Нокс, немного приподняв меня и разворачивая. Я глубоко вздохнула, когда мы оказались лицом к лицу. После того, как он убедился, что мы сидим удобно, он потянул мои бёдра вниз, обволакивая свой член моим уже податливым телом.
— О! Господи! — мои стоны разносились эхом из-за плитки, когда он погрузился в меня одним мучительно долгим толчком. Я прикусила губу и опустила лоб на его плечо, когда он задвигался во мне.
Губы Нокса уговаривали мои.
— Мы одни. Никто не услышит, — Нокс целовал и дразнил зубами мою нижнюю губу. — Но не позволяй этому остановить себя. Твои стоны меня заводят, — он втянул в рот мой тугой сосок, — делают твёрже.
Я не была уверена, мог ли он быть ещё твёрже, чем сейчас, но если для этого достаточно издать лишь пару звуков, я была готова.
Я двигалась вверх и вниз, мои колени прижимались к бортикам ванны, вода выплёскивалась. Я не была уверена, что толкнуло меня через край, чудесное трение внутри или пресыщенное выражение его голубых глаз, затуманенных дымкой удовольствия, но в любом случае, я не смогла заглушить свои крики, когда мое тело взорвалась вокруг его.
К тому времени, когда мы вернулись в спальню, и он положил меня на кровать, некоторые свечи уже успели погаснуть, делая комнату темнее, чем было. Положив мою голову на подушку, Нокс сдул волосы c моего лица. Окутывая тёплым растопленным воском своего голоса, Нокс спросил, — Это всё ещё моя ночь, принцесса. Я достиг твоего предела?
— Нет. Но я…
Его палец коснулся моих губ. Мерцающие блики свечей танцевали в отражении его глаз. — Просто скажи мне, если я это сделаю. Я услышу.
О, Боже. Что он собирается делать? Могу ли я доверять ему?
Я кивнула.
Не разрывая зрительного контакта, Нокс аккуратно обвязал вокруг моего запястья ленту атласа, которую достал из тумбочки. Каждый оборот заставлял моё сердце биться быстрее. Вихрь вопросов шквалом пронесся в мыслях, после того как он закрепил руки над моей головой, но каждый раз, когда я открывала рот, чтобы спросить, его нежный поцелуй заглушал все мои слова.
Я бы никогда никому не позволила себя связать — Алекс не позволила бы — и мне не следует. Я оттолкнула Алекс. Это была ночь Чарли́ с Ноксом, а не её.
Моё тело находилось в состоянии повышенной готовности. Все было слишком насыщенно. Аромат мускуса с оттенком лаванды заполнил мое обоняние, его дыхание заполнило мой слух.
— Хочешь, чтобы я остановился?
Мои бедра не могли перестать ёрзать по постели от желания.
— Нет.
Нокс перестал улыбаться, когда задвигал пальцами, убеждаясь в моей готовности. Я была готова. Я хотела его и собиралась позволить ему сделать все, что угодно, пока…он не переключил своё внимание с меня на мерцание свечи. Я вдруг вспомнила, как он акцентировал внимание на воске. Моё сердце заколотилось, когда я обдумывала один из своих жестких пределов.
— Нокс? — «Я никогда не имела дела с воском на коже. Я даже не знаю, готова ли я?»
— Ты мне доверяешь? — спросил Нокс, когда поднял свечу со стола и задул пламя.
«Доверяю. Хочу доверять».
— Я ведь принцесса? — спросила я, напоминая ему его же слова о том, чего я заслуживаю.
— Огонь не тронет дракона.
О, черт! Сексуальный и знающий цитаты из «Игры престолов».
Я с трудом сдержала крик и яростно дёрнула атласную ленту после приземления первой капли на мою грудь. Горячий воск был чертовски болезненным.
— Предел? — Нокс спросил с грозным блеском в глазах.
Этот блеск превращал меня в немую, предостерегал меня от того, чтобы закричать «да» вовсю мощь лёгких. Этот блеск скрутил мои внутренности в болезненный ком. Я вздохнула и покачала головой.
— Я верю тебе.
Я не знаю, что случилось в следующие несколько минут, а, может быть, дней. Я не могу вспомнить ни одного слова, даже если бы была под присягой. Я ненавидела горячий воск на своей нежной коже, и в то же время это был самый эротический опыт в моей жизни. Каждый раз, когда расплавленная капля приземлялась на меня, Нокс находил ещё способы сделать приятно: сосал и тянул мой твёрдый сосок, его пальцы вонзались под идеальным углом в моё тело, или я чувствовала присущий только ему солоноватый привкус в глубине своего горла. К тому времени, как он снял холодный воск с кожи и развязал мои запястья, я была потеряна в полёте, который только он мог мне обеспечить.