— Да, — Милаши кивнула, — дядя Мирк, а вы мастер какого дела?
— Я, девочка, придворный шут. И ты через несколько лет, надеюсь, сможешь стать лучшим шутом, чем я. — Мирк отхлебнул чай и вернулся к тому, о чем хотел поговорить. — Чтобы стать шутом Императора, надо очень много знать и уметь, внимательно наблюдать не только за каждым придворным, но и за каждым человеком, которого ты встретишь. Ты должна знать то же, что и благородные дворяне, среди которых ты будешь работать, но намного лучше, уметь всё и ещё чуть-чуть… Поэтому послезавтра ты начнёшь учиться читать и писать, через неделю будешь изучать счет. Потом получишь доступ в библиотеку, и за тебя возьмутся другие учителя.
— А считать я немного умею. Я маме помогала, — робко и чуть заискивающе уточнила Милаши.
— Того, чему ты могла научиться у мамы, будет мало, но и это тебе поможет. И у меня для тебя небольшой подарок, сейчас принесу. — Придворный шут допил одним глотком свой чай и встал из-за стола. Он отошел к приоткрытому шкафу, достал с полки пухлую пачку чистых листов и небольшую шкатулочку и вручил их Милаши. — Это тебе пригодиться для учебы. И как только освоишь грамоту, я начну учить тебя сам.
Девочка кивнула, вежливо поблагодарила учителя и, с предвкушением внимательно изучить полученный подарок, убежала к себе. И пока Милаши рассматривала и раскладывала по местам чернильницу и перья, Мирк невидящим взглядом смотрел в окно. Он мыслями вернулся на годы назад. Тогда он, ещё не привыкший к тому, что уже больше никогда не услышит обращение пил Мирк, как обращались к его отцу, и тем более шуф Мирк, отныне он мастер Мирк. Тогда он последовал за другом и стал шутом при его дворе… Вспоминал и не знал, было ли лучше, если бы он не последовал тогда за ним, так ли бы мучил его сейчас робкий взгляд аметистовых глаз ученицы? Но время нельзя вернуть, как и нельзя изменить уже сделанное.
***
Учиться оказалось очень интересно, а сама Милаши буквально схватывала всё на лету, поэтому к шести годам девочка уже оказалась допущена заниматься в общих группах и свободно пользоваться библиотекой. Когда учителя письма и счета рассказали об успехах маленькой ученицы, Мирк удивился, но, как и планировал, отправил её изучать историю, геральдику, риторику и многие другие дисциплины. Учителя старались не выделять девочку из групп учеников, но и проигнорировать её старание не могли. Мирк позаботился о подросшей за полтора года девочке, и в её комнате появился стеллаж с тетрадями, а блузки и юбки, ставшие короткими, сменили платья, похожие на наряды благородных девиц, только без герба и из недорогой ткани.
Вот и сейчас Милаши взяла со стола одну из книг, коробочку с чернильницей и перьями и тетрадь и вышла из своей комнаты. В полутёмном коридоре было тихо и пусто, и девочка немного успокоилась. Она осторожно пошла в сторону библиотеки, останавливаясь перед каждым поворотом и выглядывая из-за угла. Красться то ли по-кошачьи, то ли по-мышиному, когда она одна, девочка начала несколько месяцев назад. Тогда она в новом платье так же шла в библиотеку и натолкнулась на детей слуг, до этого почти не обращавших на неё внимания. Но в тот раз мальчики отвлеклись от работы и, зло улыбаясь, преградили Милаши путь.
«Кто у нас тут? Ненастоящая дворянка?» — и злой смех, а потом один из них выхватил книгу и перебросил томик приятелю. Они улыбались, злословили, хохотали, наблюдая за попытками Милаши отобрать книгу обратно. Когда забава надоела и малышка, сдерживая слёзы, добралась до библиотеки, в томике многие страницы выпали или были измяты. Младший хранитель архива побледнел от ярости, видя состояние книги, и пока ученица десять раз не переписала испорченную книгу, не разрешал брать другие книги.
В этот раз путь до библиотеки прошел спокойно, за конторкой дежурного смотрителя сидел другой человек, а до урока ещё оставалось время. День начался не так уж и плохо и полутёмные коридоры не казались такими уж опасными и мрачными. Они складывались в привычный лабиринт переходов и лестниц до самого кабинета главного геральдиста, открытый, как всегда.
В комнате, как всегда, пахло красками, деревом и мокрым мелом, а вдоль стен стояли свежеизготовленные щиты, ожидающие покрытия лаком. Особенно выделялся среди них темно серый щит с алой птицей и двойной фиолетовой лентой в правом углу. Он был самым ярким среди пестрых дощечек, вот девочка и засмотрелась, размышляя, чей он может быть. На крылья птицы как раз падал свет из окна, заставляя блестеть непросохшую краску. От мыслей её отвлек стук двери и громкие голоса.