— Ма! Мы что, уже приехали?
— Нет, спи, зайка. Нам еще ехать и ехать.
И, обращаясь к услужливому ветеринару, на чьем лице читался немой вопрос, Вера Алексеевна с усмешкой произнесла:
— У «хрупкой девушки» замужняя дочь, так что мы с Паем все же пойдем спать, спокойной ночи. — Оставив попутчика в безмолвном удивлении, она закрыла дверь купе.
Однако «спокойная ночь» не торопилась наступать. Сначала Пай мешал хозяйке заснуть — то норовил залезть под одеяло, то спрыгивал с узкого вагонного лежбища на пол и беспокойно цокал когтями, невидимый в темноте. Затем, когда он наконец сладко заснул в ногах у Веры, ее стали раздражать мелькающий свет фонарных столбов и резкие дерганья поезда. Вскоре Вера поняла, что все время думает о ветеринаре, и разозлилась еще больше. Зачем он лезет в ее мысли? Ну, смуглый, с аккуратными темными усами и сильными руками, ну и что? Вера вспомнила его шею, видневшуюся в вырезе воротничка клетчатой рубахи, и ее внезапно охватила волна желания. Она так давно не была близка с мужчиной, что стоило только увидеть вот этого, смуглого — и на тебе… Ей стало неловко от всех этих мыслей и чувств. «А еще мать семейства. Не стыдно? Ну-ка, давай спать», — приказала она себе. И действительно, через пять минут уснула.
В это время Андрей Двинятин, тридцати трех лет от роду, ветеринар по профессии и по призванию, думал о «даме с собачкой». Мысли его не имели конкретного характера. Поэтому можно смело сказать, что это были даже вовсе не мысли, а скорее чувства, то есть субстанция, не поддающаяся логике. Именно это обстоятельство сильно его раздражало. Он ворочался с боку на бок и мысленно сам себе задавал вопросы: «В чем дело? Почему я, взрослый, видавший виды мужчина, не могу уснуть, словно школьник? Может, виноват развод? Ну да, весь год вел полуспартанский образ жизни, и тут вдруг отпуск. А само ощущение юга настраивает на определенный лад. Мой армейский друг, ефрейтор Иван Жаровня — кстати, интересно будет посмотреть, как он устроился в Феодосии, — так вот, он любит называть вещи своими именами. И по такому случаю он сказал бы: “Наблюдается спермотоксикоз!” Эх, друг Ваня, сказал бы я ему. Не видал ты ее фиалковых глаз! Не слыхал ее голоса! Впрочем, может, всему виной южная ночь? Может, это мне в полумраке показалось? А утром и голос, и глаза окажутся обыкновенными, как у всех».
— Пассажиры! Чаю кто желает? — внезапно послышался оклик проводницы.
Андрей все же задремал. Поднялся он бодрым и выспавшимся, хотя спал не больше часа. День за окном вставал по-настоящему южный: красочный, громкий и горячий. Море еще не показалось, но его присутствие уже ощущалось во всем пейзаже. Настроение образовывалось небудничное, приподнятое.
Набросив на шею полотенце, он отправился в конец вагона. Проходя мимо купе, в котором исчезла ночная «дама с собачкой», не удержался и глянул в открытую дверь. Там готовились пить чай, хозяйничала дочь, сама дама сидела спиной к двери и смотрела в окно. Пай мгновенно среагировал на знакомого. Он радостно завилял хвостом, спрыгнул с полки, где сидел рядом с хозяйкой, и стал тыкаться влажным черным носом в руки. Андрей не стал упускать такой удобный момент.
— Привет, Пай! Как дела, старина? Не забыл нашей встречи на лунном перроне?
— Он не забыл, — с улыбкой обернулась к попутчику Вера, — Только, если точнее, встреча случилась не на «лунном перроне», а в темном вагонном тамбуре. И вообще, доброе утро.
— Утро доброе, вы правы, — подтвердил незадачливый романтик, стараясь украдкой рассмотреть свою ночную знакомую.
Голос оказался такой же, как ему послышалось ночью, — глубокий, нежный и вместе с тем уверенный. Результат осмотра ему тоже очень понравился: глаза действительно фиалковые, пронзительные, нос прямой, чувственные губы, и еще каштановые волосы, маленькие ухоженные руки. Андрей ощущал исходящие от хозяйки спаниеля уверенность и спокойствие. Такую же спокойную уверенность, тот же взгляд он замечал в собаках крупных пород: взгляд существа, не знающего, что такое поражение в схватке.
Однако пора было отправляться по своим делам. Тут Кирилл проявил мужскую солидарность:
— Кто друг Пая, тот и наш друг. Давайте познакомимся — Кирилл. Моя жена Ольга, моя теща Вера Алексеевна. А вас как звать?
— Андрей.
— А давайте, Андрей, вместе чаю попьем! — предложил Кирилл, держа в руке четвертую тарелку и вопросительно глядя на нового знакомого.
Ветеринар на секунду замешкался. Он почему-то решил, что Вера Алексеевна — какая-нибудь современная бизнес-леди. Ему приходилось видеть таких, богатых и уверенных, в своей маленькой приемной. Многие из них думали, что деньги и влиятельные знакомства сами по себе гарантируют их домашнему любимцу счастливую жизнь. И страшно удивлялись, узнав, что для полноценного существования и кошкам, и собакам нужны только правильное питание, движение, внимание и, главное, любовь. А чрезмерно занятые дамочки мало с ними общаются, кормят слишком обильно, дают «неправильные» кости, и любимцы болеют и рано погибают… Правда, хозяйка Пая с ним обращается как будто правильно, за это ей плюс. Но от нее и всей ее семьи веет достатком, сытостью и спокойной уверенностью «хозяев жизни», и одеты ярко, по-отпускному. А кто он такой, Андрей? простой, не очень много зарабатывающий ветеринар, от которого всегда пахнет специфическими лекарствами, и руки его постоянно в царапинах. И чувствует он себя неловко рядом с «крутыми» и обеспеченными.